Андрей Якубовский - Профессия: театральный критик

[Этот спектакль "Компани дю Котурн" уже описывался в настоящей книге.]

Сам Марешаль — актер поразительно широкого диапазона, созда­тель образов Фальстафа — и Тамерлана, Скапена — и короля Лира, Сга-нареля в мольеровской "Дон Жуане" — и Гамлета (классика занимает большое место в репертуаре театра), умеет одинаково ярко передать и комическое одушевление, и трагический порыв. Он называет актера "королем театра" и утверждает, что стоит ему выйти на пустые подмо­стки — и спектакль состоится. Он утверждает лирическое начало сце­нического творчества и вместе с тем требует от актера громогласной речи, отточенной пластики, атлетической манеры игры. Актер должен "быть" персонажем — и в то же самое время не забывать, что он играет на сцене, "исходя из жесткой партитуры" роли, и уметь, подобно джази­сту, "играть в квадрате", импровизировать. Принципы, которые Маре­шаль реализует в своем творчестве, находят поддержку и понимание той первоклассной труппы, которую ему удалось создать. Его актеры, как и их руководитель, умеют, подобно средневековым гистрионам, делать на сцене решительно все. В равной степени они владеют фарсо­выми и романтическими красками, дерзкой площадной буффонадой и "благородным" искусством сценического боя, что с таким блеском про­явилось во "Фракассе".

"Фракасс", "Москетта", "Грааль-театр"... Думается, что все эти спектакли согревают зрителя "огнем радости", "содействуют обновле­нию народного театра". Объединяя художественный поиск со служени­ем идее коренной связи и изначального родства искусства театра с жиз­нью народа, с народным творчеством, они помогают Марешалю, как он пишет, "возродить театральную традицию, целиком погруженную в стихию игры ...то есть вернуться к великим традициям и сюжетам на­родной культуры".

Скажем, с детства Марсель пристрастился к оперетте (к "оперетке", скажет он); в зрелом возрасте Марешаль с удовольствием посещает цирк и мюзик-холл, без предубеждения, с интересом и даже уважением относится к развлечениям далеко не самого высокого сорта, которые предлагают "Шатле", "Альказар", "Фоли-Бержер" или "Холидей он айс". Что ж, он учится здесь выдумке и воодушевлению, праздничной теат­ральности и секретам ремесла; он находит здесь истоки "большого на­родного спектакля". Или, например, вслед за Одиберти, которого он называет своим "крестным отцом", Марешаль призывает художников "не слишком серьезно" относиться к себе самим и своему ремеслу, вы­двигает на первый план "простые законы" театра как зрелища, которые надо соблюдать и использовать в своих интересах. Но несмотря на не­которую субъективность своей позиции, Марешаль побеждает сковы­вающее влияние рутины, освобождается от губительного воздействия клишированности многих явлений современного культурного процесса и в конце концов пробивается к истокам народного театра, к его, так сказать, "мифологии". Ведь для того, чтобы иметь право утверждать: "...в театре все очень просто. Главное в нем — человек, его тело, голос, ощущения, побуждения, его труд, его власть над душами других, тех, кого он уважает и кому что-то несет", — художнику надо очиститься от гигантских напластований и предрассудков, связанных с идеями как элитарной, так и массовой культуры, ощутить под ногами "почву" на­родной жизни и народного творчества.

Вот с какой, может быть, неожиданной стороны в художественный мир Марешаля, в искусство его театра приходит подлинная, освобож­дающая и обновляющая, заряжающая смелостью и энергией игра, за­нявшая столь большое место в его творчестве.

Марешаль придает игре самое широкое и многогранное значение. Она то, чему нет цены, что выпадает из шкалы мнимых ценностей "об­щества потребления", потому что ее творят "свободные люди для сво­бодных людей". Она удовлетворяет потребность человека в отдыхе, в восстановлении духовных сил, в необходимости вырваться из "земной атмосферы" реальности, логики и необходимости в "космическое про­странство" выдумки, воображения и волшебства. Она учит — да, имен­но учит! — жизнестойкости и заражает оптимизмом. Наконец, она "объединяет людей в их общей радости, в их общем великодушии", в их общем празднике...

Остается сказать немногое. В 1974 году Марешаль высказал мысль — и подтверждает ее в своей книге, — что любой театр в сред­нем живет десять лет, что потом должно наступить обновление — перемена места, например. Думал ли он тогда, что "Компани дю Ко­турн" откроет сезон 1975/76 года во втором после Парижа по числен­ности населения городе Франции, станет Новым Национальным теат­ром Марселя? Только бегущий от покоя и довольства, одержимый не­насытной жаждой новизны художник мог покинуть город Лион, где его театр пользовался прочным успехом, и начать все сызнова. Маре­шаль отправился навстречу неизвестности, навстречу новым опасно­стям и приключениям, словно Фракасс из уже давнего, но незабывае­мого спектакля.

И вот уже у Старого порта, в самом сердце Марселя, строят для "Компани дю Котурн" новое здание, а ее руководитель замышляет но­вые постановки, приглашает в труппу новых актеров, мечтает открыть в Марселе театральную школу...

Должно быть, именно поэтому Марсель Марешаль— строитель народной сцены Франции и человек, влюбленный в театр, — заключает свою книгу поистине многозначительными словами: "Я верю в благо­творное воздействие искусства на жизнь... Мне нужен театр, способный верить в человеческое братство, в то, что оно возможно на земле".

Портрет художника, написанный им самим: Предисловие к книге // Марсель Марешаль. Путь театра. М., 1992).

Март-апрель-май 1992 г.

Интервью, с которыми предстоит познакомиться читателю, не ну­ждаются в пространных комментариях. Достаточно сказать, что они посвящены состоянию современного французского театра и принадле­жат крупнейшим деятелям театральной культуры Франции. Француз­ский театр и сегодня является средоточием сложнейших проблем миро­вого театрального развития, активных и, как всегда, разнообразных те­атральных поисков. Всегда полезно и поучительно из первых уст узнать об этих проблемах и об этих поисках...

И все же, видимо, следует предварить эти интервью кратким вступ­лением. Прежде всего для того, чтобы представить моих собеседников.

За плечами Мишеля Батайона не только сотни статей, освещающих проблемы театра, комментариев к пьесам, поставленным на самых из­вестных сценах, но и многолетняя практическая работа сначала в теат­рах "рабочего пояса Парижа", а затем — в театрах французской децен­трализации. В последние годы Батайон является ближайшим помощни­ком Роже Планшона, сотрудничает с его Национальным Народным те­атром, расположенным в пригороде Лиона, Виллербанне. Здесь он выпол­няет разнообразные и многотрудные обязанности (редактура программ и журнала театра, адаптация драматургических текстов, связь с прессой и т.д.). Не порывает он и с текущей театральной критикой, являясь и сего­дня одним из самых чутких исследователей театрального процесса.