С. Муратов - ДИАЛОГ: ТЕЛЕВИЗИОННОЕ ОБЩЕНИЕ В КАДРЕ И ЗА КАДРОМ

Принцип неопределенности оборачивается коварной ловушкой не только для физиков, историков или социологов. В том же положении оказываются и журналисты.

…В павильоне телестудии предприняли несложный эксперимент. Ведущая пригласила на передачу группу детей от четырех до двенадцати лет. Студию оформили экзотически. Возле высоких зеркал были разложены всевозможные парики, на вешалке висели театральные костюмы разных веков. С потолка на длинной веревке свисала соломенная корзина с пушистым живым щенком, накрытым косынкой. Стоял мотоцикл, возле него лежал разноцветный мячик. На полу валялась двадцатипятирублевая ассигнация. «Сейчас я оставлю вас на десять минут одних,- объяснила ведущая,- а потом мы немного порепетируем и начнем передачу». Она не стала предупреждать, что в студии уже работают микрофоны и подготовлена аппаратура для видеозаписи.

Через три минуты после того, как дети остались одни, помещение напоминало Америку эпохи великих завоеваний. Перед зеркалами лихорадочно примерялись костюмы и парики. Неутомимые исследователи с лицами, перемазанными гримом, обшаривали потаенные уголки павильона. За ними с лаем носился извлеченный из корзины щенок. Одна из девочек увидела ассигнацию, подняла, задумчиво осмотрела и положила на то же место Словом, когда журналистка вернулась, несколько минут ушло лишь на то, чтоб угомонить разошедшихся «конкистадоров».

«Теперь,- сказала ведущая, собрав кое-как детей, уже с некоторой опаской поглядывавших на камеры,- давайте порепетируем. Лена, спой нам твою любимую песенку». Девочка с удовольствием вышла в центр и с подкупающим детским очарованием спела песенку. «Оля,- обратилась журналистка к ее соседке,- ты бывала в зоопарке?» «Пять раз» - с нескрываемой гордостью сообщила та. «И кого ты там видела?» Оля охотно пустилась в перечисления. «Скажи, пожалуйста,- поинтересовалась ведущая,- а видела ли ты в зоопарке лебедя?» «Нет,- сокрушенно замотала головой Оля,- лебедя не видела, но зато я видела аиста».

Тем временем истекло отведенное для репетиции время, операторы заняли положенные места, осветители включили дополнительные приборы. Ведущая нарочито стандартным голосом объявила название передачи и начала представлять участников. «Лена, не споешь ли ты нам твою любимую песенку?» Лена недоумевающе посмотрела па ведущую. «Я же тебе только что пела песенку?!»- произнесла она драматически-громким шепотом. «Это ничего, что пела,- телезрители еще не слышали».- «А можно я спою другую?»

Она вышла к камере и довольно непринужденно (хотя и с меньшим очарованием) исполнила свой номер. «Оля,- обернулась ведущая к второй участнице передачи,- скажи нам, бывала ли ты в зоопарке?» «Да, я бывала в зоопарке»,- как-то деревянно отозвалась Оля и замолчала. «А сколько раз ты была в зоопарке?» - «Я была в зоопарке пять раз». Она словно отвечала выученный урок. «Скажи, Оля, а видела ли ты в зоопарке лебедя?» Наступила пауза. Все собравшиеся посмотрели на Олю. «Да,- очень тихо и каким-то вынужденным голосом сообщила Оля,- я видела в зоопарке лебедя…». Этот забавный и изящный эксперимент позволил его авторам высказать две догадки. Первая: более непосредственно, как правило, ведут себя перед камерой малыши, более скованно - дети старшего возраста. Но свобода поведения в телестудии - это и есть второе предположение- зависит от условий домашнего воспитания Лена росла в семье, где родители обращались с девочкой как с равной, внимательно выслушивали ее и стремились развить в ней самостоятельность, Оля - жертва авторитарного воспитания. Она знала, что к обеденному столу надо являться без секундного опоздания, тотчас прерывая любую игру, даже самую увлекательную, а когда приходят гости,- немедленно отправляться в детскую. На телестудии, оказавшись в ситуации, правила которой были ей незнакомы, Оля растерялась, оцепенела и стала выглядеть маленьким оловянным солдатиком.

Но возможно и еще одно объяснение: Оля просто вспомнила, как порой ведут себя на экране взрослые, когда выступают в роли интервьюируемых.

«Читали ли вы последнюю повесть писателя А.?» - интересуется журналист. Собеседник впервые слышит эту фамилию, но кому приятно публично демонстрировать свою неосведомленность? Тут иной раз не грех и слукавить, сказав «читал» в надежде, что подробностей не потребуется. Дожить до семи лет, не увидев ни разу лебедя, представлялось Оле, должно быть, не менее зазорным, чем иному ученику - неспособность различить на монете дырочку.

В какой- то мере интервьюируемый часто «играет роль», отвечая то, что, по его мнению, хотел бы услышать интервьюер, и ведя себя так, как, на его взгляд, должен вести себя в этой ситуации агроном, рабочий или ученый, от имени которых он выступает. Отсюда и знакомые нотки сомнения в голосе: правильно ли я говорю, то ли, что следует? При этом представление собеседника о задачах интервьюера может не иметь ничего общего с действительными целями журналиста.

Георгий Кузнецов вспоминает, как он проводил один из своих первых критических телерепортажей. Камеры установили в ресторане. Едва вспыхнул свет, обслуживающий персонал, почуяв неладное, будто в воду канул. За крайним столиком (зал был почти пустой) репортер увидел одиноко сидящего молодого человека и подошел к нему: «Часто ли вы здесь бываете? Как вас обслуживают?» При виде микрофона на лице посетителя расцвела улыбка. «В этом ресторане замечательно обслуживают,- бодро начал он, глядя почему-то на камеру, а не на репортера.- Коллектив ресторана может служить; примером…». После того как передача закончилась, посетитель сам подошел к журналисту: «Говоря по совести, заведение хуже некуда. Кормят отвратительно. Официантов ждешь по часу».- «Почему же вы не сказали об этом в передаче?»- с досадой воскликнул репортер. Молодой человек понимающе улыбнулся: «Что же вы думаете, мы, такелажники, не знаем, как вести себя перед камерой? Зачем же я стану вас подводить?»

Случай почти анекдотический, но, увы, не такой уж редкий. Предполагали ли тележурналисты, создававшие на протяжении многих лет эталон подобного поведения в кадре, что когда-нибудь их коллеги окажутся жертвами этого эталона?

«Отвечать то, что думаю, или то, что надо?» - с простодушной деловитостью поинтересовался однажды молодой тракторист, увидев направленный на него микрофон репортера.

В стремлении подыграть журналисту его собеседник нередко перехватывает инициативу и становится фактически хозяином положения. «Очень мы любим, оно и понятно, получив урожай, доискиваться до его тайн, секретов,- писал Г. Радов.- Я знаю одного хорошего, но хитрого бригадира, который охотно потрафляет этой слабости… Послушаешь его - что ни год у него новомодности просто необыкновенные, и каждая будто бы решила урожай. Сочиняет байки, а падкие на них «обобщители опыта» только языком прищелкивают от удовольствия. А кто-то и переспросит: «И компосты вы применяли?» «Как же,- ответит он,- они-то всему и основа». Скажешь ему: «Ну зачем лишнее-то? Не применял же ты компосты, в глаза их не видел». Он посмеется: «Но им-то хочется, чтобы я применял».