Фрэнк Броутон - История диджеев

Вскоре продюсеры уже выстраивались в очередь, чтобы причаститься магии Табби. Среди них были Огастус Пабло ( Augustus Pablo ), Ли Перри, Уинстон Райли ( Winston Riley ) и, в особенности, Банни Ли. Продюсер приносил Табби свои свежие пленки, а тот делал из них ошеломительное количество ремиксов для разных саундсистем, причем каждый был выполнен в стиле, наилучшим образом подходящем к тому или иному саунду или манере тостировавшего deejay .

К 1975 году Кинг Табби получил права на все переделанные им треки, причем не только как инженер или автор ремиксов. Люди, хорошо знающие ямайскую музыку, считают Табби одним из ее отцов.

Он трагически погиб, застреленный в 1989 году, спустя всего лишь четыре года после открытия своей роскошной студии. Как это ни удивительно, несмотря на громадный вклад Табби в развитие национальной музыки, газеты не написали о его смерти ни слова.

Регги создал множество прецедентов. Он сформировал основные принципы создания ремикса, сделал продюсера артистом и звездой, превратил проигрывание записей в живой концерт и показал, как требования танцпола толкают музыку к новым жанрам. Хотя часть этих идей возникла независимо в других местах, тот факт, что регги был первым, подтверждает его огромное влияние.

Многим ему обязан хип-хоп. Его основатель, Кул Хёрк, приехал с Ямайки, и то, что он делал в Бронксе, являлось попыткой создать в Нью-Йорке подобие кингстонских саундсистем его молодости вместе с тостирующими deejays . Последовав за Грэндмастером Флэшем ( Grandmaster Flash ), к этому стилю обратились диджеи передвижных дискотек из Бруклина, которые, без сомнения, придерживались ямайской традиции саундсистем.

Создатели первых диско-ремиксов развивали свои приемы (которые первоначально применялись скорее для удлинения и реорганизации, нежели для звукового расчленения), не ведая о том, что происходило на Ямайке. Тем не менее, опыт даба быстро просочился в Нью-Йорк. Франсуа Кеворкян ( François Kevorkian ) признает, что он сильно на него подействовал. Влияние даба легко заметить и в странных стилях пост диско таких продюсеров, как Артур Расселл ( Arthur Russell ) и Ларри Леван ( Larry Levan ).

Современные ремикшеры по-прежнему используют принципы, разработанные ямайскими пророками, и почти у каждой танцевальной мелодии есть хотя бы один «дабовый» микс. Даб-формы прослеживаются в работах некоторых наиболее популярных сегодня команд, в частности Massive Attack, Underworld и Leftfield .

Возможно, сильнее всего воздействие регги за пределами Карибского моря ощущается в Великобритании — второй родине ямайской музыки. Приток ямайских эмигрантов в конце пятидесятых годов существенно сказался на ранней лондонской клубной сцене. Саундсистемные вечеринки, или «блю» (название происходит от термина «блюбит», использовавшегося британцами для описания ямайского ритм-энд-блюза), в шестидесятые годы стали привычным явлением и внесли немалый вклад в британскую музыку. Группа Soul II Soul с их чрезвычайно важным битом ‘ Keep On Movin ’ сначала были саундсистемой, а из бристольского саунда Wild Bunch вышли Massive Attack и продюсер Нелли Хупер ( Nellee Hooper ), с которым сотрудничали Soul II Soul, Björk и Madonna . Наконец, без полноводного течения регги и даба в музыкальном меню Великобритании не появились бы такие стили, как джангл, драм-н-бэйс, и британский гараж.

Регги-авторы также держали ухо востро и перенимали всевозможные тенденции современного музыкального мира. В последнее время регги вплотную приблизился к хип-хопу и впитал много нового из США. Рагга — более жесткая электронная разновидность регги — развился аналогично хаусу или техно: это традиционная музыкальная форма, воссозданная с помощью синтезаторов и драм-машин. Продюсеры, селекторы и deejays берут отовсюду понемногу, чтобы «улучшить танец», а их простимулированные требованиями танцпола старания продолжают оказывать важное воздействие на музыку нашей планеты.

«Факт заключается в том, что регги чрезвычайно сильно питает танцевальную культуру, — уверен Стив Барроу. — Я не стану говорить глупость, будто все на свете звучит как регги, но этот стиль входит в концепцию всякой танцевальной музыки. Регги живет в практике, в приемах и формах, выросших из ямайской музыки. В общем, можно сказать, что влияние этого маленького острова очень велико».

На дворе — ночь 21 июня 1969 года. Вы стоите перед Stonewall Inn в манхэттенском Гринвич-Виллидж. В Нью-Йорке выдалось жаркое лето; воздух пропитан влагой и напряжением разворачивающейся драмы. Вокруг вас мужчины, которые выглядят как женщины, и женщины, переодетые мужчинами, несколько обдолбанных хиппи, персонал бара Stonewall и недоуменные прохожие, решившие остановиться и узнать, из-за чего весь этот шум на Кристофер-стрит.

За вашей спиной — женское исправительное учреждение, заключенные которого выразили солидарность с компанией, разбросав по тротуару зажженные клочки бумаги. В баре сидят несколько офицеров полиции, которые явились сюда, чтобы устроить очередную облаву, но теперь забаррикадировались, явно испугавшись резкой и непредвиденной реакции «извращенцев» и «голубых». Идущий мимо чернокожий парень выкрикивает: «Отпусти мой народ!» Центы и десятицентовые монеты рассекают воздух под звуки крепких ругательств: «Копы — пидарасы!» Камень разбивает стекло над барной стойкой.

Это был стоунволлский протест — ночь, когда гомосексуальный Нью-Йорк вышел на улицы и устроил революцию. Но это было восстание особого рода — скорее яркое театрализованное представление, нежели вооруженный мятеж. «Стоунволл» стал яростной контратакой геев, кульминацией десятилетий угнетения и издевательств. Вдохновленные борьбой за гражданские права чернокожих американцев и движением за освобождение женщин, стоунволлские события оказались вехой, разбудившей чувство гордости геев.