Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

Нескольких слов будет достаточно, чтобы резюмировать здесь то, что мы уже знаем (см. гл. X, разд. 4) об условностях, нравах и морали в сфере одежды. Те разнообразные функции наряда, которые проявляются в усилении личной красоты, в обозначении социальных различий, в отражении характера того события, по случаю которого он был надет, мы здесь не рассматриваем, но что касается скромности одежды, то тут следует сказать несколько слов. Скромность на Тробрианах требует прикрывать только гениталии и небольшую прилегающую к ним часть тела, что же касается морального и психологического отношения ко всякому нарушению требований в этой сфере, то у туземца оно абсолютно такое же, как и у нас. Плохо, стыдно, нелепо и унизительно не скрывать — тщательно и надлежащим образом — вышеуказанные части человеческого тела, которые должны быть прикрыты одеждой. Более того, существует особое кокетство в подчеркнутой заботливости и изяществе, с которыми женщины обращаются со своими травяными юбками, если опасаются, что их одежда может не справиться со своей обязанностью — по причине ветра или быстрого движения.

Широкий обесцвеченный лист пандануса или арековой пальмы, прикрывающий мужские гениталии, всегда находится на своем месте, причем так точно и надежно, что ни единого случая беспорядка при мне ни разу не было. Когда он на месте, никому не приходится даже поправлять его. Слово для его обозначения (yavigu), используемое с местоимением самой близкой степени принадлежности — как если бы то была часть тела, — является одновременно и неприличным словом, которое нельзя произносить иначе как в интимной обстановке. Интересно тем не менее, что, когда мужчинам по практическим соображениям необходимо снять свою набедренную повязку — как это бывает во время рыбной ловли или ныряния, — это делается без тени ложного стыда и без малейших признаков непристойного любопытства. Туземцы ясно дают понять как своим поведением, так и комментариями, что нагота не является постыдной, когда она необходима, но что она становится таковой вследствие неопрятности или похотливости (см. гл. III, разд. 1, а также разд. 3 и 4 данной главы). И хотя табу, связанные с женской одеждой и произнесением ее названия, менее строги, травяные юбки используются как показатель скромности — не менее старательно, чем набедренные повязки мужчин. Я собрал эти факты, касающиеся определенных аспектов интимной жизни: психологии еды, физиологических отправлений и отношения к анатомическим особенностям тела, — чтобы проиллюстрировать нравы туземцев и показать, что, несмотря на некоторые вещи, которые нас глубоко шокируют, есть ситуации, в которых туземцы выказывают деликатность и сдержанность, и ситуации эти не только разработаны и четко определены, но и выражают реальные моральные установки: подлинное уважение к чувствам других людей и определенные твердые биологические принципы. Нас может шокировать, что какой-нибудь дикарь разрывает пищу пальцами, чавкает, хрюкает и рыгает, наслаждаясь едой, а обычай поедать вшей друг у друга для нас решительно не аппетитен. Но туземцам точно так же не нравится, когда европеец объедается вонючим сыром, или поглощает какую-то непонятную мерзость из консервных банок, или когда он бесстыдно поедает морского кота, мясо дикой свиньи или что-нибудь еще, что дозволяется есть только людям низкого ранга. Их также шокирует обычай белого человека делаться на время слабоумным или буйным с помощью джина или виски. Если меланезийская одежда может показаться какому-нибудь необразованному белому человеку ненормальной, то для тробрианца несообразным и неприличным выглядит странный обычай, с которым он сталкивается, когда бывает в европейских поселениях: у белых женщин превалирует желание сократить, а не увеличить то, что на них надето по случаю праздника

Даже теперь, когда политика европейцев в отношении туземцев строится на более либеральной и просвещенной основе, хорошо бы помнить об этом и отдавать себе отчет в том, что мудрость, как и хорошие манеры, требует уважения к чувствам других людей, если чувства эти продиктованы стандартами присущей им культуры.

2. Сексуальная мораль

Перед тем, как приступить к подробному рассмотрению темы данного раздела, мы суммируем и еще раз кратко изложим те значимые для нас факты, которыми мы уже располагаем, с тем, чтобы их можно было представить читателю в правильной перспективе. Ведь соотношение между фактами и той ролью, которую они играют в туземной жизни, важно для нас не меньше — если не больше, - чем сами эти факты как таковые, если мы намерены прийти к правильным выводам и получить истинную картину общественной жизни тробрианцев. А чтобы увидеть данные факты с точки зрения туземцев, то есть в их реальной связи с племенной жизнью, нам нужно еще раз напомнить себе, что секс как таковой не табуирован.

Иначе говоря, половой акт, при условии, что он осуществляется наедине с партнером и в определенных социальных рамках, не рассматривается как заслуживающий порицания, даже если он не санкционирован узами брака. Те ограничения, в рамках которых обретается сексуальная свобода, те методы, которыми поддерживаются эти ограничения, и те наказания, которые обрушиваются на нарушителей, могут быть в целом поделены на две группы: общие табу, клеймящие некоторые формы сексуальной активности как предосудительные, непристойные или презренные, — и социальные ограничения, лишающие определенных индивидов и целые группы доступа к сексуальным отношениям.

А. Общие табу

1. Второстепенные формы и отклонения в проявлениях сексуального импульса. - Как мы уже знаем, гомосексуальные половые отношения, скотоложество, эксгибиционизм, оральный и анальный секс (если использовать психоаналитическую терминологию) рассматриваются туземцами как ненормальные и достойные презрения заменители правильного проявления сексуального импульса. Туземцы достигают почти полного отсутствия извращений такими средствами, которые можно назвать скорее психологическими, нежели общественными санкциями. Сексуальные отклонения высмеиваются, они являются объектом брани и смешных анекдотов, и, трактуемые таким образом, они не только клеймятся как непристойные, но и действительно становятся нежелательными.

2. Публичность и отсутствие внешних приличий в сексуальной сфере. — Публичная демонстрация полового акта или эротических ласк почти полностью отсутствует в племенной жизни. Отсутствие заботы о приватности секса, проявления любопытства и всякого рода попытки подсмотреть, как другие люди предаются любви, воспринимаются как неподобающие и заслуживающие презрения. Мало таких ситуаций в жизни племени, когда половой акт может совершаться публично, и даже в их порнографическом фольклоре voyeur [125] Человек, чье болезненное любопытство удовлетворяется созерцанием эротических сцен. — Прим. пер. не присутствует. Единственным исключением из этого правила являются эротические состязательные празднества (kayasa), описанные в гл. IX, разд. 5.