Эрих фон Деникен - Боги были астронавтами!

Англичане, имея превосходство в оружии, одержали победу над правителями Мандалая. Они построили крепость и установили контроль за землями и рекой вплоть до китайской границы. Певец английского колониализма Редьярд Киплинг посвятил Мандалаю стихотворение:

Англичане всегда называли эту страну Бирмой, пока в 1989 году она не вернула себе исконное название. Ее история, как и история любой страны, начинается в мифологические времена. Когда-то на землю с небес спустились драконы или могучие змеи (наги), чтобы наставлять первых людей [71]. Они показали, как добывать из земли и воды золото и драгоценные камни. Интересно, что сегодня мьянмцы рассматривают свою реку Иравади, длиной 2170 километров, как «тело дракона», да и сами очертания страны напоминают это чудовище. Иравади — главная водная артерия Мьянмы, сравнимая с Нилом у египтян. Мотив змеи-дракона — общий для всей Азии, и одна из доисторических загадок человечества. Ни один человек не видел летящего, а тем паче изрыгающего огонь дракона, поскольку в процессе эволюции для этого не оказалось ни одного подходящего существа. Я уже слышал версии о том, что в теме дракона присутствуют отголоски воспоминаний наших прапредков о временах динозавров. Но эти версии тоже «хромают»: когда около 60 миллионов лет назад динозавры царили на Земле, предков человека и в помине не было.

В Китае, соседнем с Мьянмой государстве, драконы считаются «культурэгрегорами» и основателями 1-й династии. Многие китайские императоры хвастались привилегией совершать вместе со своими домашними полеты по небу на драконе [72]. Китайская мифология сообщает о драконе следующее: со страшным шумом он летает над землей, наводя ужас на людей. Но он несет и культуру и добро людям, давая наставления во многих областях жизни [73]. Еще во времена правления первых императоров божественный зодчий Ю построил посреди озера башню, чтобы лучше наблюдать полеты дракона в небе [74].

Небесный дракон в мифах и легендах присутствовал во все времена, вплоть до христианской эпохи. В это время уже никто не встречал дракона, кроме, пожалуй, святого Георгия, Сильвестра и архангела Михаила. Кроме того, о нем упоминают апостолы в посланиях Нового Завета и, само собой, пророки Ветхого Завета. Изображения драконов имеются на шумерских глиняных табличках, египетских иероглифических рисунках и в образе летающего змея на гробницах фараонов в Долине царей. Не будем останавливаться подробно на драконе центральноамериканских народностей: для них пернатый змей — символ богов, сошедших однажды с небес. И последнее: у индейцев Америки существует мотив гром-птицы.

Никто не станет спорить, что летающий дракон занимает важное место во многих мифах о сотворении мира. Почему? Психологи считают, что нашим предкам доводилось лицезреть необычных птиц. Но не таких же, которые извергают огонь, шумят, сотрясают долины, перевозят пассажиров, зачинают детей (как это происходило в Китае) и приносят знания людям. У людей каменного века имелись свои представления о птицах и их словесное обозначение. Однако то, что наблюдалось во всем мире, не могло быть птицей. Люди вынуждены были прибегать к словам-сравнениям. Где-то это оказывался огнедышащий змей, а в азиатском регионе — дракон. Так, пораженные землетрясениями отцы рассказывали детям, а дети — внукам о страшных происшествиях. Со временем подлинные события теряли свои очертания и превращались в мифы. А миф — это смутная память человечества.

Так было и в Мьянме. Поскольку в каменном веке государственных границ не существовало, то все, что было определяющим в китайской мифологии, действовало и в бирманской. Первой исторически зафиксированной этнической группой в долине реки Иравади было племя мон (слово не имеет ничего общего со словом Mond — луна). Моны были родом из Центральной Азии и в языковом отношении принадлежали к мон-кхмерской группе. Это выяснилось из сохранившихся надписей. Народ мон принял буддизм и, по легенде, две с половиной тысячи лет назад возвел в Янгоне первую пагоду — Шведагон.

Сегодняшнюю Шведагон невозможно описать. «Говорят, на пагоде Шведагон лежит больше золота, чем во всех сейфах Англии», — так написано в путеводителе по Мьянме Вильгельма Кляйна и Гюнтера Пфанмюллера. Оба считаются отличными знатоками страны: «Уже одна массивная, похожая на колокол ступа образует стометровую сокровищницу. Внутри нее, как гласят легенды, находятся восемь волос последнего Будды и другие реликвии трех Будд, живших до него поочередно в каждые 5000 лет. Снаружи ступа выложена 8688 золотыми пластинками, каждая из которых стоит по сегодняшним ценам около 1000 немецких марок. 5448 бриллиантов, 2317 рубинов, сапфиров и топазов украшают ее вершину; а венчает ступу гигантский изумруд, на который падают первые и последние лучи солнца» [75].

Во время посещения Шведагона мне было довольно трудно отделить прошлое от настоящего. Часто я ловил себя на мысли, что вокруг меня разворачивается действие какого-то фантастического фильма. Сотнями ступеней бесконечного подъема, от помещения к помещению, нужно добираться к золотой сердцевине ступы. Здесь — в буквальном смысле слова — святыня на святыне. Позади головы Будды устроены миниатюрные электролампочки, бросающие отблески на его лоб. Кажется, что Будда подсвечивается прямо из глубин Вселенной. Всеобщее просветление — вот состояние людских душ в этом месте.

Время от времени раздавался какой-то звон, но, скорее всего, то была игра воображения. В наших христианских центрах паломничества все обустроено иначе.

От золота и бриллиантов Шведагона голова идет кругом. Я непроизвольно вспомнил испанских завоевателей, добравшихся до Центральной и Южной Америки и уничтоживших инков и майя из-за золота. Хвала небу, что европейцы в свое время не узнали о сокровищах золотой страны Мьянмы, существовавшей к тому времени уже не одно тысячелетие. Под знаком креста была бы уничтожена ни с чем не сравнимая великая цивилизация.

Часами бродил я по пагоде и нередко с трудом мог оторвать взгляд от ее статуй. Фигуры в золотых и серебряных одеяниях стояли, будто вышедшие из фильма «Звездные войны». Прибавить к ним еще мистических помощников Будды… Но их ко времени жизни последнего Будды уже не существовало. Здесь мифические герои ели, что называется, на золоте и серебре — такая посуда никогда не ржавеет. Ну и, естественно, не обошлось без драконов.