Юрий Семенов - Как возникло человечество

Но особенности неандертальских погребений, свидетельствующие о том, что неандертальцы принимали меры защиты не от душ, а от трупов, взятые сами по себе, в отрыве от исторической перспективы, не представляют собой и неопровержимого доказательства того, что у неандертальцев веры в души и загробную жизнь не существовало. Бесспорен факт, что у всех племен и народов, обладавших развитыми анимистическими представлениями, отмечено существование погребальных обрядов, которые невозможно истолковать иначе, как меры защиты от опасности, исходящей не от душ умерших, а от самих мертвецов, от трупов.

Для решения вопроса о том, существовала ли у неандертальцев вера в души и страх перед душами умерших, нужно рассмотреть отношение живых к умершим в историческом развитии.

Определенное противоречие между погребальными обрядами и верованиями, существующее у народов с развитыми анимистическими представлениями [88], нельзя объяснить иначе, как результат отставания развития обрядов от развития верований. Обряды, как известно, всегда являются более консервативными, чем верования. Уже это позволяет сделать вывод, что первоначально существовал лишь страх перед трупами, что вера в души и боязнь их представляет явление более позднее. Правильность такого вывода доказывается характером самих анимистических верований.

Важнейшей бросающейся в глаза особенностью анимистических представлений является проведение довольно четкого различия между отношением к живым души человека, недавно скончавшегося, и отношением к ним душ людей, после смерти которых прошел определенный промежуток времени. Души умерших, прочно утвердившихся в своем новом положении, образуют обычно общество, подобное обществу живых и поддерживающее с последним более или менее тесные отношения. Отношения покойников такого рода к живым во многом напоминают отношения, существующие между живыми. Они могут оказать услуги живым, могут вредить им, но лишь в том случае, если последние навлекли на себя их недовольство. Гнев покойников можно отвести, задобрив их дарами, различного рода обрядами и т. п.

Совершенно иной характер носят отношения к живым покойников в течение более или менее определенного, обычно непродолжительного промежутка времени после смерти. В течение этого периода покойник безусловно опасен для живых, причем опасность эта прежде всего состоит в том, что он всеми силами старается увлечь за собой своих родных и близких. По верованиям многих народов, пишет Л.Леви-Брюль (1930, с.268–269), новоумершие „вообще дурно настроены и готовы причинить зло тем, кто их пережил. Не имеет значения в данном случае даже то, что они были любезны и добры при жизни. В новой обстановке характер их совершенно иной, они раздражительны и мстительны, "быть может, потому, что они несчастны, слабы и болезненны в течение того времени, пока разлагается их тело… У племени бана в Камеруне „как бы добр ни был покойник при жизни, но стоило ему испустить дух, чтобы его душа стала помышлять лишь о том, чтобы причинить зло". Зловредное действие новоумершего может проявиться в тысяче разных форм. Боятся прежде всего, чтобы он не попытался увлечь за собой одного или несколько человек из живых… Если как раз в этот момент кто-нибудь из родных заболевает или умирает, то все знают, откуда исходит удар". Однако страх перед умершим „жив лишь в первое время после смерти. С течением времени живые успокаиваются" (с.272).

Не приводя больше примеров, которые в изобилии можно почерпнуть из этнографической литературы, отметим лишь, что проведение различия между поведением души в первый период после смерти и ее поведением в последующее время отмечено в виде пережитка у народов, достигших высокой ступени развития. Так, например, у русских, украинцев, белорусов, коми вплоть до XX в. существовало верование, что души покойников в течение 40 дней или 6 недель после смерти бродят по земле, являются в свой и чужие дома и нередко стремятся причинить живым неприятности. После истечения этого срока они отправляются в загробный мир (Бондаренко, 1890, с. 117; Ушаков, 1896, с. 178; Шейи, 1900, 1, вып.2, с.780, 794; Довнар-Запольский, 1909, с 304, Костолевский, 1913, с.248; Завойко, 1914. с.87, 98; Зеленин, 1914, 1, с.338, 352, 358; 1915, И. с.588, 858, 860; Даль, 1957, с.927).

Разгадку различия между отношением души новоумершего к живым и отношением к ним покойника по истечении определенного периода времени после смерти можно найти, если детальнее рассмотреть представление о душе, существующее у народов и племен, стоявших на сравнительно низких ступенях развития. Почти у всех этих племен и народов существовала вера в наличие у человека не одной, а нескольких отличающихся друг от друга душ (Вундт, 1910, с.52—120; Штернберг, 1936, с.307–314; Тайлор, 1939, с.268 сл.; Анисимов, 1958а, с.56–87; Чернецов, 1959; Чес-линг, 1961, с.130; Шаревская, 1964, с.56, 59, 67–68, 75 сл.; Roth Ling, 1891, p. 117; Karsten, 1935, p.52–56). Так, например, по верованиям обских угров, у человека существует в зависимости от пола от четырех до пяти душ (Чернецов, 1959, с. 177). Наибольший интерес для нас представляют две души: душа-тень (могильная душа) и урт — покинувшая тело человека после его смерти, „уходящая вниз (по реке) душа". Согласно этому верованию, урт после своего отделения от тела не сразу уходит в загробный мир. В течение определенного времени после смерти он бродит по земле и в это время представляет опасность для живых, ибо пытается увести с собой их души. После ухода в загробный мир урт перестает быть опасным.

Если урт представляет собой существо, отличное от тела, душу в полном смысле этого слова, то могильная душа (душа-тень) не является душой в собственном смысле этого слова. „…Представления о душе-тени, называемой еще „могильной" или „погребаемой" душой…, рисующие ее более или менее бесплотной или полуматериальной, — пишет В.Н.Чернецов (1959, с. 118–119), — тесно переплетаются с представлениями о „живом" покойнике, встающем по ночам из могилы. По-видимому, четкой границы здесь даже и нет, и душа-тень мыслится не как некий дух, отдельно существующий от тела, а как само тело, обладающее, несмотря на смерть, какой-то жизненностью, по крайней мере до той поры, пока оно существует физически… Вопрос о раздельности или общности могильной души или трупа, по-видимому, чрезвычайно неясен для угров".

„Могильные души" или „живые покойники", ибо, повторяем, — продолжает В.Н.Чернецов (с.119), — трудно бывает подчас различить, о чем идет речь, выходя из могилы, могут наносить живущим чисто физический вред". Могильная душа или „живой покойник" представляется страшным существом, особенно для своих родных или близких. Она может растерзать или убить человека, может похитить одну из его душ, что повлечет за собой болезнь и смерть. По нетлении трупа могильная душа превращается в жучка, а затем бесследно исчезает. Все время своего существования могильная душа проводит на кладбище [89].