Юрий Семенов - Как возникло человечество

В каменном инвентаре верхнего горизонта Киик-Кобы, сходном с соответствующим горизонтом Ля Микок (Бонч-Осмоловский, 1928, с.147; Ефименко, 1953, с. 192), но свидетельствующем о более высоком уровне развития, двусторонне обработанных орудий еще меньше. Они составляют всего лишь 13,5 %—14 % (Бонч-Осмоловский, 1928, с. 163, табл. II). Инвентарь верхнего слоя Киик-Кобы складывается в основном из вполне определившихся типов орудий, сводящихся к скреблу и остроконечнику. Пережиточное бытование двусторонней техники обработки почти полностью подчинено выработавшимся типам. Двусторонне обработанные орудия изготовлены по типу мустьерских, копируют последние. Особой тонкостью отличается ретушь, оформляющая орудие и все его рабочие элементы (Бонч-Осмоловский, 1940, с.99 — 115).

Еще меньше двусторонне обработанных орудий в верхнем слое нижнего грота Мустье, а также в Ля Кине и Плякаре. В первом двусторонне обработанные орудия составляют 5–7 % всех изделий, во втором — 5 %, в третьем — 3,5 % (Бонч-Осмоловский, 1928, с. 163, табл. II). В верхнем горизонте Ля Ферасси двусторонне обработанные орудия полностью отсутствуют (там же).

Это обстоятельство, однако, не означает, что последние четыре стоянки обязательно являются более поздними, чем верхний горизонт Киик-Кобы. Дело в том, что процесс вытеснения техники двусторонней обработки протекал не одинаково в различных коллективах формирующихся людей. В одних этот процесс довольно быстро привел к полному исчезновению двусторонне оббитых орудий, в других — они продолжали сохраняться в качестве пережиточных форм наряду с господствующими типично мустьерскими орудиями вплоть до конца мустье. Так, например, в Чокурче, относимой большинством советских археологов к самому концу раннего палеолита (Ефименко, 1953, с.196, 200, 261; Формозов, 1958а, с.110 и др.), двусторонне обработанные орудия составляют 24 % всех изделий (Эрнст, 1934, с.196; Бонч-Осмоловский, 1934, с. 139). То же самое наблюдается с техникой Леваллуа. В одних стоянках она исчезает сразу после оформления типично мустьерской техники, в других — продолжает существовать рядом с последней вплоть до конца мустье.

Подводя итоги всему изложенному выше, мы видим, что в развитии техники второй половины археолита довольно отчетливо выделяются два этапа. Первый этап представляет собой эпоху складывания, становления техники скалывания. Характерным для него являются поиски новых приемов обработки камня, неустойчивость техники изготовления орудий, отсутствие законченных выработанных форм изделий и множественность типов каменного инвентаря. Этот этап в основном совпадает с поздним ашелем — ранним мустье. Второй этап характеризуется господством уже сложившейся, стабилизировавшейся, отлившейся в определенные формы техники скалывания — типичной зрелой мустьерской техники, существованием законченных, выработанных форм отщепных орудий, какими являются скребло и остроконечник.

В одних стоянках, относящихся к этой эпохе, мустьерская техника скалывания является единственно или почти единственно существующей (верхний горизонт Ля Ферасси, Плякар, Ля Кина). Эти стоянки относятся к так называемому классическому или типичному мустье. В других наряду с господствующими типично мустьерскими орудиями продолжают сохраняться двусторонне обработанные (верхние горизонты Ля Микок и Киик-Кобы). Эти стоянки относятся к так называемому развитому мустье с ашельской традицией. В третьих наряду с типично мустьерскими орудиями продолжают существовать орудия, изготовленные техникой Леваллуа (Спи, Ля Шапелль). Эти стоянки относятся к так называемому развитому мустье с леваллуаской традицией иди развитому леваллуа-мустье. В четвертых стоянках отмечается наличие как леваллуаской, так и ашельской традиций. Зарубежные археологи относят их к ашело-леваллуа-мустье (Leakey, 1953, р.115–116). Но несмотря на существующие различия, все эти стоянки имеют общий признак — господство сложившейся зрелой мустьерской техники скалывания. Все они принадлежат к одной стадии последней половины археолита — ко второй, которая, таким образом, совпадает в общем и целом с эпохой, именуемой зрелым, развитым, типичным или поздним мустье (Ефименко, 1953, с.216, 217).

Переход от эпохи позднего ашеля — раннего мустье к эпохе зрелого, позднего мустье в целом, несомненно, был крупным шагом в развитии каменной индустрии. И в то же время, как это ни странно, в определенном отношении этот переход представлял собой и некоторый шаг назад, был связан с известным регрессом. С переходом к развитому мустье почти совсем исчезли те черты техники позднего палеолита, которые были присущи инвентарю стоянки типа нижних горизонтов Ля Микок, Ля Ферасси, Киик-Кобы. Как отметил Г.А.Бонч-Осмоловский (1940, с. 115), в нижнем слое Киик-Кобы резцовые орудия многочисленнее, чем в верхнем, хотя индустрия верхнего горизонта является несравненно более развитой, чем индустрия нижнего. И это не случайность. То же самое явление было отмечено Д.Пейрони в стоянках Ля Микок и Ля Ферасси. В нижнем слое Ля Ферасси с атипичным инвентарем „резцы, — писал он, — более часты, чем в мустье из вышележащего слоя" (цит. по: Бонч-Осмоловский, 1940, с.115). Такое же уменьшение числа резцов отмечено им и для Ля Микок.

С переходом к развитому мустье эволюция каменной индустрии приобрела консервативный, застойный характер. В течение всего позднего, зрелого мустье обработка камня развивалась с трудом, топталась на месте. Признаки прогресса в ее эволюции совмещались с чертами регресса. Явно преувеличивая наметившиеся в развитии мустьерской техники черты регресса, Г.Осборн (1924, с. 149) писал: „Следующая культурная эпоха, мустьерская, представляющая, несомненно, заключительный период в искусстве неандертальской расы изготовлять орудия, отличается заметным ухудшением техники в противоположность ее совершенствованию, которое мы до сих пор наблюдали. Мы видим, действительно, несколько последующих эпох, отмеченных улучшением в технике, за которыми следует мустьерская эпоха упадка".

Более, на наш взгляд, правильная характеристика состояния каменной индустрии этого периода была дана П.П.Ефименко (1953), указавшим на противоречивость ее развития, на совмещение в ней регрессивных и прогрессивных моментов. Рассматривая эпоху позднего мустье в целом как более прогрессивную, чем предшествующая ей, П.П.Ефименко в то же время обращает внимание „на исключительную медленность развития общества в мустьерское время и крайний консерватизм его материального уклада" (с.242). „Следует заметить, — пишет он, — что примитивность мустьерской культуры и чрезвычайно медленный темп ее развития находятся как будто в известном противоречии с фактом растущего значения охоты на крупных животных уже со сравнительно ранней поры, по крайней мере с конца древнего палеолита. Растущая продуктивность охоты, в большей мере обеспечивавшей существование человека, ка-залос. ь бы, должна была явиться предпосылкой достаточно быстрого расцвета культуры".