Ицхак Маор - Сионистское движение в России

На меморандум Идера Чичерин ответил 10 февраля 1921 года: в России евреи свободны, как нигде в мире. Они сами решают свои дела. Если же имеются преследования определенных групп и учреждений, то такова воля большинства среди самих же евреев.

Учить иврит у себя на своей частной квартире никому не воспрещается. А что касается разрешения сионистских организаций, то ведь существуют две такие партии: социал-демократическая партия Поалей Цион и коммунистическая партия Поалей Цион, и они вправе вести агитацию в пользу Палестины. Они могут также посылать своих делегатов и на сионистский конгресс, но этот вопрос никогда ими не ставился…

Власти наказывают не за сионизм, а за преступления и нарушения советских законов. Что до эмиграции еврейской молодежи в Палестину, то рабочая сила нужна здесь, на месте, и, кроме того, есть затруднения с транспортом.

Лицемерие и цинизм этого ответа Чичерина не требуют комментариев.

Покидая Россию, Идер в письме к Чичерину от 15 февраля выразил благодарность за оказанное ему гостеприимство. Вместе с тем он отверг доводы комиссара по иностранным делам.

Миссия Идера в 1921 году оказалась, пожалуй, более неудачной, чем аналогичные миссии Герцля в 1903 году и Вольфсона в 1908 году в эпоху Николая II, ибо новая Россия, с точки зрения общественных свобод, проявила себя еще более жестокой, чем царская.

Отныне для русских сионистов наступила эра подполья. Но ветеранам движения нельзя было долго действовать таким методом, потому что они были слишком известны властям. И, тем не менее, они еще несколько лет работали нелегально, невзирая на то, что большинство их было очень пожилыми людьми, неприспособленными к работе в подполье. Им оставалось, таким образом, либо эмигрировать, либо укрыться в глубинных просторах России, подальше от ее центров. Начиная с 1926 года тяготы нелегальной сионистской работы приняли на себя представители молодого поколения, принадлежавшие в большинстве к рабочему сионистскому движению с его разными организациями и течениями.

Лидеры российского сионизма и его деятели-ветераны, которым удалось покинуть пределы России в начале 20-х годов, эмигрировали, в основном, в европейские центры — Берлин, Париж, Лондон, и лишь малое число приехало в Эрец-Исраэль.

Правда, с течением времени в Страну они прибыли почти все, но в первые годы эмиграции большинство осело в Западной Европе и образовало два центра: в Лондоне и Берлине. Многие лидеры российских сионистов включились в политическую деятельность Всемирной сионистской организации. Эту свою работу они продолжали до утверждения Лигой Наций британского мандата на Палестину, т. е. до 1922 года. Они создали в Берлине особое объединение, куда вошли все сионисты из России, проживавшие в Западной Европе. [22] Имеется в виду «Организация русско-украинских сионистов заграницей», созданная во время Двенадцатого сионистского конгресса в Карлсбаде и признанная руководством Всемирной сионистской организации как «экстерриториальная федерация». — Прим. ред.

Ш. Гепштейн (умер в Стране) рассказывает в своих воспоминаниях об одном из собраний российских сионистов в Берлине весною 1922 года, где Л. Моцкин, ветеран российского сионизма, сподвижник Вейцмана и Соколова, доложил о положении дел с британским мандатом. Обзор Моцкина был оптимистичным, но в заключение он сказал: «И все-таки не исключено, что в Лиге Наций мандат не утвердят». Встревоженный этим замечанием Моцкина, Гепштейн спросил его:

«Но что же тогда будет с нами, российскими сионистами, ведь покинув Россию, мы сожгли за собой все мосты?» Моцкин ответил: «Менее всего меня беспокоят именно русские сионисты. Если дело провалится, они поведут борьбу заново. В моей жизни я трижды заново брался за сионизм: во времена Ховевей Цион, на Первом конгрессе с Герцлем и теперь — с Вейцманом. Если нас постигнет неудача — начну в четвертый раз».

И Гепштейн заканчивает свой рассказ: «К счастью, ему Моцкину не пришлось начинать все заново, в четвертый раз: 24 июля 1922 года Лига Наций утвердила британский мандат на Палестину».

После неудачи миссии д-ра Идера в Петрограде в 1921 году, когда он от имени всемирного сионистского исполкома вел переговоры с наркомом по иностранным делам Чичериным о разрешении работы в Советской России в пользу Палестины, для русских сионистов настала эпоха подполья.

Еще незадолго до этого (в 1920 г.) в Москве было создано Центральное сионистское бюро во главе с Элиэзером Чериковером, которое приняло на себя руководство нелегальной сионистской деятельностью на всей территории России взамен сионистского Центра в Петрограде, вынужденного, по условиям режима, прекратить работу.

Кроме Чериковера, в Центральном бюро активно работали профессор Цви Белковский, Саадия Гольдберг, д-р Арье Быховский, Моше де-Шалит и другие. Секретарями бюро поочередно были: Залман Сеглович, Арье Ценципер (Рафаэли) и Менахем Ривлин.

Ввиду того, что по приказу советских властей были закрыты все сионистские газеты, бюро начало тайно выпускать информационный листок, печатавшийся на пишущей машинке. Он распространялся по всем российским отделениям и содержал сведения о том, что происходит в Эрец-Исраэль и во всемирном сионистском движении. Листок, равно как и письма, не рассылался по почте, а доставлялся специальными связными, которые, при своем возвращении в Москву, привозили в Центральное Бюро информацию о положении в отделениях. Так, с помощью странствующих инструкторов, Бюро поддерживало связь с движением в стране. После того как значительной части активистов удалось выбраться из России и уехать в Эрец-Исраэль, в Центральном бюро в Москве остались только три человека, продолжавших тайно руководить делами движения: профессор Цви Белковский, С. Гольдберг и д-р А. Быховский (в 1924–1925 гг. они также уехали в Эрец-Исраэль).

В 1922 году Бюро провело в Москве два всероссийских сионистских совещания: одно 30 апреля и второе в конце года. Бюро также вело большую работу по отправке в Эрец-Исраэль евреев из числа репатриантов — уроженцев Польши, Литвы, Латвии и Эстонии, которым разрешили вернуться из России в свои страны. Бюро находилось в контакте с центром Хехалуца и заботилось о получении в английском консульстве палестинских виз для халуцим. Кроме того, Бюро основало эмиграционный фонд для оказания материальной поддержки отъезжающим олим и халуцим.

В марте 1924 года члены Центрального бюро были арестованы. Их ждала ссылка в административном порядке в Среднюю Азию, но ее удалось избежать: для них раздобыли разрешения на въезд в Палестину, и, по их просьбе, ссылка была им заменена высылкой из России навечно.