Михаэль Кольхауэр - Pоман и идеология. Точки зpения

«Биографизм» Сент-Бева, Тэна или Лансона всегда в конечном итоге «объясняет написанный текст прожитым прошлым» [47] Ceccatty Rene de. Le philosophe comme artiste de soi. Le Monde. 13 mai 1994. . Следовало бы поступать наоборот: показывать, что в основе романического творчества лежит вопрос о возможных отношениях к себе самому и к Другому; иначе говоря, оценить способность автора с помощью текста поставить на карту свое слово. Почему автор становится чуть более писателем, когда разыгрывает свое присутствие и в конечном счете свою идентичность во встрече с персонажем(-ами)? Более насущного вопроса я не знаю. Быть автором, по словам Эдгара Морена [48] Morin Edgar. Introduction а la pensee complexe. Paris: ESF Editeur, 1990. P. 153. , под которыми я готов подписаться, значит ставить на карту свою субъективность и разделять ее с читателем. Без этого не существует романа.

Pамки настоящих размышлений не позволяют рассмотреть все ракурсы, помогающие обнаружить место и работу автора в романном повествовании. Однако здесь требуются уточнения. Я счел возможным утверждать, что общие с персонажем видение и дискурс часто оказывают сопротивление идеологии в той мере, в какой выдают сомнение или вопрос писателя или читателя. Однако для подтверждения этого потребовалось доказательство от противного того, что Поппер называет «фальсифицируемостью». Но если обычно внутренняя фокусировка, общая для автора/рассказчика и персонажей, затрудняет и даже разрушает поверхностную связность текста и его стремление к последнему слову, она способна иногда и со действовать их укреплению. (Среди прочих примеров Леон Блуа, у которого внутренний монолог часто лишь видимость.) [49] См.: Le Desespere, La Femme pauvre. In: Bloy Leon. Oeuvres. (Edition Jean Petit et Joseph Bollery), T. III et VII. Это также не исключает того, что другие типы зрения (внешнее, абсолютное) открывают и даже облегчают путь идеологии. Повторю: речь идет о возможности, о достаточном, но не необходимом условии.

Я не затрагиваю здесь вопрос о чтении вопрос капитальной важности. Как в намечаемой самим текстом фигуре читателя, так и в условиях, определяющих его восприятие, текст, чтобы направить интерпретацию в нужное русло, пользуется специфическим арсеналом правил и ценностей [50] См.: Iser Wolfgang. Der Akt des Lesens. Muenchen: Fink, 1976. P. 60 sq. А также: Jauss Hans-Robert. Literaturgeschichte als Provocation. Frankfurt: Suhrkamp, 1970. P. 173. . Конечно, представляется очевидностью если не трюизмом то, что читатель должен сам заключать о ценности, в частности идеологической, того или иного произведения. Но дело осложняется, если мы признаем вместе с Валери, что настоящей литературе свойственно не столько предупреждать, сколько превосходить ожидания читателя, не создавая у него впечатление понятности, а оставляя «задание понять» [51] Valery Paul. Cahiers IV, P.420. . Пари, заключаемое с Другим на него самого, вернее, на различие (Жак Деррида называет это «destinerrance» или «clandestination»), то есть «открытость, предоставленная свободному выбору Другого, но в то же время сделанная в Другом. Вторжение Другого, которого уже, вероятно, недостаточно называть просто „читателем“, образует в тексте необходимую, хотя и всегда маловероятную, вторую подпись» [52] Derrida Jacques. Entretien (avec Francois Ewald). Magazine litteraire. № 286 (mars 1991). P. 25. . Автор, помимо того, что принимает в расчет риск чтения, самим романом дает согласие поставить на карту свои убеждения, в частности идеологические.

Не стану здесь подробно разбирать те романы и рассказы, на примере которых можно было бы проиллюстрировать настоящие тезисы: помимо «Подделки» Жоржа Бернаноса можно назвать «Надежду» Андре Мальро, «Испанское завещание» Артура Кестлера, «Памяти Каталонии» Джорджа Оруэлла (правда, жанровая принадлежность последнего неопределенна, где-то на границе между автобиографическим повествованием, документальным свидетельством, эссе и романом). Почему именно эти, а не другие произведения? Потому что они непосредственно отсылают к специфическому контексту (война в Испании, расцвет тоталитаризма), который обязывает к идеологическому выбору, к прямому ответу; потому что в них исключительно ярко дана ситуация напряжения (а значит, работы) между намерением, стремлением или необходимостью рассказывать историю, чтобы самому ей принадлежать, и романными средствами ее осмысления, в частности, изображения глубинных или тайных побуждений персонажей, ее творящих или ей покоряющихся. Клод Дюше в своем детальном разборе «Надежды» [53] Duchet Claude. La manoeuvre du belier. Texte, intertexte et ideologies dans L'Espoir. Revue des Sciences humaines. № 204 (octobre decembre 1986). P. 107–131. делает следующий образцовый вывод: «„Надежда“ колеблется между двумя или тремя прочтениями Истории (якобинским, большевистским и неоромантическим), между программой эффективности и мечтой о целостности, организуя при этом все уровни текста на этом колебании, которое противостоит как предвзятости, так и нейтральности. Такое колебание не только не разрушает роман, но, наоборот, его выстраивает». [54] Ibid. P.129. Что касается остальных авторов, см. мою статью «Litteratures en guerre. Bernanos, Koestler, Orwell», которая в ближайшее врем появится в журнале «Roman 20/50».

г. Киль (Германия)

Перевод с французского О.Каменевой

Я развил эту точку зрения в статье «Mais ou sont donc passees Guerou et les autres? Les deux romans de L'Imposture». Roman 20/50. № 6 (decembre 1988). P. 2738.

Sangsue Daniel. L'intertextualite. Le Grand Atlas des Litteratures. Encyclopedia Universalis, 1990. P. 28.

Ibid. P.28.

Gide Andre. Les Faux-Monnayeurs. In: Gide A. Romans, recits et soties. uvres lyriques. Paris, 1958. P. 1080. (La Pleiade).

Mitterand Henri. Le Discours du roman. Paris, PUF, 1980. P.16.

Grivel Charles. Vingt-deux thиses prйparatoires sur la doxa, le rйel et le vrai. Revue des Sciences humaines. № 201. T. LXXII (janviermars 1986). P.53.

Об иронии как возможной этике романа: Girard Renй. Mensonge romantique et vйritй romanesque. Paris; Grasset, 1961. P.225, 231; а также: Goldmann Lucien. Pour une sociologie du roman. Paris, 1964. P.31sq.

Valery Paul. Ego scriptor. Cahiers 1 (Edition Judith Robinson). Paris: Gallimard, 1973. P. 242 (La Pleiade).

Valery Paul. Oeuvres. (Edition Jean Hytier). Paris: Gallimard, 1958, T. 1, P.636. (La Pleiade).

Serres Michel. Feux et signaux de brume. Zola.Paris: Grasset, 1975. P. 166sq.

Я пользуюсь формулой Pолана Барта, лишь применительно к другому предмету. Barthes Roland. Le degre zero de l'ecriture. Paris; Seuil, 1972. P. 115.

Выражение Пьера Барбериса: Barberis Pierre. La sociocritique. In: Introduction aux Methodes Critiques pour l'analyse litteraire. Paris; Bordas, 1990. P. 125.

См.: Theorie des Romans. Neuwied and Berlin, Luchterhand Verlag, 1971. P. 38.

См.: Ibid. P. 67, 60.

15 Kundera Milan. Le rire de Dieu. Le Nouvel Observateur.№ 1070 (1016.5.1985). P. 112.

Ibid.

Кундера цитирует здесь Германа Броха. Kundera Milan. Et si le roman nous abandonne? Le Nouvel Observateur. № 981 (26.81.9.1983). P.59, 56.

Lukacs G. Balzac et le realisme francais. Paris, Maspйro, 1969. P.91. Опровержением могут служить слова Бальзака герцогине Дабрантес: «Я всего лишь инструмент, на котором играют обстоятельства». Цит. по: Mitterand Henri (sous la direction de). Litterature. XIX. Paris: Hachette. P. 215.