Александр Михайлов - Языки культуры

Himmel H.Probleme der цsterreichischenЯnovellistik: Ein Beitrag zur Erkenntnis der historischen Stellung Adalbert Stifters // Vierteljahrsschrift des Adalbert Stifter — Instituts des Landes Oberцsterreich, 1963, Bd. 12, S. 36–59.

Bietak W.Probleme derЖdichtung//Neue Beitrдge zum Grillparzer- und Stifter — Bild. Graz; W., 1965, S. 5—21.

Kohlschmidt W.Reformkatholizismus imifldeide: Gutzkows Roman «Der Zauberer von Rom» als religiцse Utopie II Jbder Schiller — Gesellschaft, 1966, Bd. 10, S. 286–296.

Rothschuh K. E.Deutsche Жmedizin: Epoche zwischen Romantik und Realismus (1830–1850) // Gesnerus, 1968, Bd. 25, S. 167–187.

HermandJ.Allgemeine Epochenprobleme // Zur Literatur der Restaurationsepoche 1815–1848 / Hrsg. von J. Hermand und M. Windfuhr. Stuttgart, 1970, S. 3—61.

Schrцder R.Novelle und Novellentheorie in der frьhen Жzeit: Versuch einer genelischen Gattungsmorphologie (Studien zur deutschen Literatur, Bd. 20).

J0rgensen S.-A.Adarn Oehlenschlдgers «Die Inseln im Sьdmeer» und J. G. Schnabels «Wunderliche Fata»: Aufklдrung, Romantik — oderЖ? // Nerthus. Dьsseldorf; Kцln, 1970, Bd. 2, S. 131–150.

Politzer H.Franz Grillparzer oder das abgrьndige B.Mьnchen; Zьrich, 1972.

Sengle F.DieЖzeit. Stuttgart, 1971–1980, Bd. 1–3.

Neumaier H.Der Konversationston in der frьhen Жzeit. Stuttgart [u. a.], 1973.

Eisenbeiss U.Das Idyllische in der Novelle derЖzeit. Stuttgart [u. a.], 1973.

Niebuhr E. Einleitung // BdB, S. 1—34.

Weydt G.Literarischest III: Das Problem Stil und Epoche // Ibid., S. 313–328.

Fьlleborn U.Frьhrealismus und Жzeit //Ibid., S. 329–364.

Bauer W.Jeremias Gotthelf: Ein Vertreter der geistlichen Restauration derЖzeit. Stuttgart [u. a.], 1975.

Gцttler H.Der Pfarrer im Work Jeremias Gotthelfs: Ein Beitrag zur Stellung des Geistlichen in der Literatur derЖzeit. Mьnchen, 1978.

LinkJ. Вund Дsthetizismus: Fьnf Gedichte der West-цstlichen Divans. Mьnchen,

Perraudin M.The young Heine as a Вepigone // Hein tJb,1984, Bd. 23, S. 22–41.

БИДЕРМАЙЕР В ИНОЯЗЫЧНЫХ ЛИТЕРАТУРАХ

Brie F.Literarischest in England // DVj, 1935, Bd. 13, S. 149–162.

Krause W.Karl Egon Ebert und das bцhmische В// Euph., 1936, Bd. 35,

S.197–209.

Jirвt V.Ceskя a nфmeckя В;Uloha *Bu*v фeskйm nвrodnim obrozeni (1937) //Idйm. Portrety a Studie. Praha, 1978, s. 545–548, 548–551.

ZolnаiB. A MagyarЖ. Budapest, 1941.

AngyelF.Franzцsischest // Helicon. Debrecen, 1943, Bd. 5.

Hecht J.Dickens’ Verhдltnis zumB //DVj, 1944, Bd. 22, S. 439–470.

Wandruszka A. Amerikanischest // Wort und Tat. Innsbruck, 1946, H. 3, S. 49–60.

Lunding E. Вog romantismen // Kritik, 1968, t. 7, p. 32–67.

Lunding E. Цsterreichisch-dдnische literariche Begegnungen in der Жzeit // Peripherie und Zentrum. Festschrift fьr Adalbert Schmidt. Salzburg [u. a.], 1971, S. 137–163.

Nemoianu V.Is There an English^? // Canadian Review of Comparative Literature, 1979, vol. 1, p. 27–45.

ScherberP.Das Вim sьdslavischen Bereich in der ersten Hдlfte des 19. Jahrhunderst // Die цsterreichische Literatur: Ihr Profil an der Wende vom 18. zum 19. Jahrhundert (1750–1830) / Hrsg. von H. Zeman. Graz, 1979, S. 531–544.

Nemoianu V.Ostmitteleuropдisches B: Versuch einer Periodisierung (1780–1850) // Die цsterreichische Literatur: Ihr Profil im 19. Jahrhundert (1830–1880) / Hrsg. von

Zeman. Graz, 1982, S. 125–139.

Schamschula W.Aspekte desЖ in der tschechischen Literatur // Ibid., S. 107–124.

Neuhдuser R.Zur Frage des literarischen/? in Russland: (Die Literatur der fьnfziger Jahre) // Wiener Slawistischer Almanach. Wien, 1982, Bd. 10, S. 111–136.

Nemoianu V.The taming of romanticism: European literature and the age oiB.Cambridge: London, 1984.

Neuhдuser R.Das «Biedermeier» (Realidealismus) in der russischen Lyrik der fьnfziger Jahre des 19. Jahrhunderts // Wiener Slawistischer Almanach. Wien, 1985, Bd. 15, S. 35–66.

Барокко» — это одна из сложнейших тем теории литературы, и литературовед, поставленный перед задачей говорить о барокко, чувствует необходимость одновременно с описанием, анализом или характеристикой «барочных» явлений заняться оправданием и самого барокко, т. е. как самого обозначения, так и самого обозначаемого. Эти обозначение и обозначаемое принимаются нами за совершенно неразрывное единство, и это утверждение, как понимает автор, само но себе есть предположение, которое в свою очередь нуждается в оправдании, но, конечно, не в доказательстве, что лежит за пределами возможностей литературоведческой или искусствоведческой науки. Такое предположение входит в общий круг всего, что должно быть, в своей общей взаимосвязи, оправдано и одновременно с чем должны быть выявлены основные принципы поэтики этого, оправдываемого «барокко».

Автор с самого начала приоткрывает свои карты: его замысел состоит, в самом главном, в том, чтобы разойтись с некоторой обычной логикой двоичности, которая с давних пор проникла во всякую типологию культуры. Автор хотел бы бороться не с самой этой логикой вообще, которая стара как мир и неистребима, а только со вполне конкретным случаем ее применения. Обращенная на историю искусства и культуры, эта логика потребует представлять себе такую историю то как беспрестанную череду двух противоположных по типу стилей, которые сменяют друг друга столь же регулярно, как демократическая и республиканская партии в органах власти США, то ставит стили в неравное положение, представляя себе одни — первичными, другие — вторичными, зависящими от первых, несамостоятельными и нетворческими. То же, что именуется теперь в истории литературы и в истории искусства «барокко», с самого начала, как только слово «барокко» из обычного языка было перенесено в науку и обнаружило свою способность функционировать как термин, сделавшись таковым, подпало под действие сразу двух вариантов той же логики. Сразу двух — потому что даже и те искусствоведы, которые видели в барокко (как стиле или направлении) нечто вполне равноправное с искусством Ренессанса, которому оно пришло на смену, не могли не замечать, что «барокко» противопоставляет классическому искусству некую «странность». А в свою очередь такая «странность» неразрывно связана или даже слита с самим словом «барокко», которое долгое время оставалось в литературном языке

на положении своего рода предтермина — почти номенклатурного обозначения всего, что недопустимо выпадает из нормы и неоправданно ей перечит, и на определенном отрезке истории разделяло такую функцию со словом «готическое» (в ту пору полным своим синонимом). Само же слово «барокко» связано и слито со «странностью» как маркированным историко-культурным феноменом; согласно проводившимся исследованиям, «барокко», слово с закрытой для большинства пользующихся им внутренней формой, возникает из своеобразного симбиоза двух далеких по своей семантике слов: «барокко» — это и известная с XIII в. фигура силлогизма, ведущая к ложным заключениям (из числа условных обозначений силлогизмов в схоластической логике), и жемчужина неправильной формы (из португальского языка; см: [Хоффмейстер 1987, с. 2]). Оба слова в своем взаимопроникновении сошлись на «странности», которую одинаково подразумевают. В середине XIX в., осторожно проявляя свои терминологические потенции, слово «барокко» вполне руководствуется своей основной семантикой и таким путем определяется из прошлого. Тогда «барочное» — это все, что неоправданно отклоняется от нормы в сторону «странного». А одновременно с тем, тоже проявляя свои терминологические потенции, слово «барокко», очевидно, следует потребности ввести все это «странное», коль скоро оно заявляет о себе как вполне закономерном историко-культурном феномене, в пределы новой нормы. Тогда оно определяется уже из будущего— из того, в какое движется сама неосознающая себя научная мысль (в той мере, в какой она не ведает цели своего движения).