Николай Злобин - Америка... Живут же люди!

Американские пресса и ТВ не свободны от главной зависимости – от своего читателя и зрителя. Любое СМИ в США должно приносить прибыль, а значит – продавать свою продукцию. И это главное ограничение свободы рук у журналистов и издателей – необходимость постоянно создавать спрос на себя, нравиться читателям и зрителям, готовым платить деньги за твой продукт. Подбор историй и новостей в значительной степени зависит от интереса потребителей. Сегодня социальная журналистика постепенно заменяется потребительской, сохраняя свое место в основном в Интернете. Конечно, в СМИ нет и не может быть свободы от моральных и этических норм, религиозных и культурных стереотипов, национальной истории и моды. Во всем остальном журналисты в США чувствуют себя полностью свободными и являются, без преувеличения, мощной силой американского общественного мнения.

Самое основное в вопросе свободы информации в США – это беспрепятственная возможность ее получить, свободный доступ к чиновнику или документу. Это право защищено законом и судом. Здесь заложен главный, если хотите, секрет эффективности американской журналистики. Но, конечно, интерпретация той или иной информации – дело скорее корпоративное, и тут возможны разные варианты. Что-то CNN покажет по-своему, а, скажем, Foxnews – по-своему. Пристрастности в американских газетах и на телевидении немало. У многих средств массовой информации даже есть своя политическая линия, которую они не скрывают. В средствах массовой информации США не исключена необъективность, как это было, например, на ряде каналов, освещавших в августе 2008 г. конфликт на Кавказе. Встречается односторонний взгляд на те или иные события, вкусовщина, внутренняя цензура самих журналистов и т. д. Однако разнообразие источников информации и многообразие их позиций значительно снижает в обществе негативный эффект столь корпоративного подхода. Главное наказание – потеря зрителей и читателей, что для бизнеса средств массовой информации будет самоубийством.

Разумеется, в США есть военная цензура, которая не дает просочиться в СМИ информации, способной выдать позиции войск, планы вооруженных сил, личные данные военнослужащих и т. д. Суд может наложить запрет на распространение документов и другой информации, задействованной в том или ином текущем деле. Также в Америке существует мощная корпоративная цензура, в рамках которой специальные отделы частных компаний занимаются тем, что стараются ограничить поступление в массы негативной информации о своей фирме через прессу, Интернет и т. п., в том числе и путем судебных запретов.

Конечно, это срабатывает далеко не всегда. Например, в 2006 г. суд наложил запрет на публикацию документов, уличавших гигантскую фармацевтическую компанию Eli Lilly в сокрытии потенциально смертельного побочного эффекта одного из популярных антипсихотических препаратов. Эта информация к делу отношения не имела, но, к счастью, ее успели выложить в Интернет, несмотря на запрет. Публикация положила начало новым разбирательствам против компании. Eli Lilly пришлось выплатить штраф и компенсации в размере более миллиарда долларов. Тем не менее юристы компании до сих пор продолжают дело против адвоката, который «слил» компрометирующие документы. Сделал он это, скорее всего, из лучших побуждений, но закон, похоже, все-таки нарушил.

Как я уже говорил, какую-либо предвыборную или сугубо политическую цензуру со стороны правительства страны или местной власти в США представить крайне трудно, более того, она запрещена законом и ее отсутствие гарантируется конституцией. Для любого журналиста, газеты или телеканала это был бы огромный подарок, дающий отличную возможность не только распиариться, но и выиграть в суде немалую компенсацию. Любые попытки со стороны правительства что-то скрыть (а оно, конечно, иногда пытается что-то скрыть, от истории с Моникой Левински до пыток в Гуантанамо) вызывают такой взрыв журналистского и общественного интереса, что власти США стараются действовать на опережение в информировании общественности о своих новых «проколах». Иначе получается себе дороже.

При всем том в США есть многочисленные местные списки «запрещенных» книг. Чаще всего запрет книг рапространяется на местные школы и библиотеки и во многих случаях исходит из требований родителей-налогоплательщиков. Основные причины для запрета книг – обвинения в дискриминацаии, сцены насилия или секса и другие темы, которые могут показаться неуместными в школьной программе. Например, «Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена, «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера и «Повелитель мух» Уильяма Голдинга частенько запрещают в американских школьных библиотеках. В некоторых школах запрещают книги про Гарри Поттера из-за «антихристианских» мотивов, а сказку про Красную Шапочку – за то, что в англоязычной версии она несет бабушке бутылку вина. В некоторых консервативных штатах запрещено распространение через школы книг по сексуальному образованию, так как это считается аморальным и расходится с религиозными взглядами многих налогоплательщиков и политиков. Хотя, как я писал выше, эти же взгляды не мешают одному из самых консервативных штатов – Техасу – бить рекорды по количеству абортов. Так или иначе, эти запреты можно считать проявлением моральной или религиозной цензуры.

Американцы до сих пор продолжают активно читать ежедневные газеты, хотя их бумажные тиражи упали, а количество и разнообразие журналов, выходящих в Америке, до сих пор поражает даже специалистов. Распространением газет и многих журналов занимается не государственная почта, а сами издания. Государство не определяет, что и кому доставлять, кто что читает и смотрит. Это сугубо частное дело, если, конечно, речь не идет о чем-то незаконном, например, детской порнографии.

В русском языке нет слова privacy . Оно означает, что все, что касается частной жизни, любая информация, носящая персональный характер, любой факт, изображение или видео, предназначенные для сугубо частного использования, не попадут в публичную сферу. Privacy означает неприкосновенность жилья и почты, компьютера и личных вещей, защиту всего, где человек проявляет себя как частное лицо. Американцы ревностно защищают свою частную жизнь, хотя, конечно, после 11 сентября 2001 г. ситуация стала несколько меняться. Многие были согласны обменять некоторые свои частные права на повышение личной безопасности. Это и стало основой популярности Джорджа Буша, в 2004 г. второй раз победившего на президентских выборах. Однако даже сентябрьская трагедия 2001 г. не изменила фундаментальных основ американского отношения к privacy – понятию, которое трудно объяснить россиянам и которое даже не имеет соответствующего слова в русском языке.