Михаил Бахтин - Эстетика словесного творчества

(71) Под «коммуникацией» А. А. Шахматов понимал акт мышления, являющийся психологической основой предложения, посредствующее звено «между психикой говорящего и тем проявлением ее в слове, к которому она стремится» ( Шахматов А. А . Синтаксис русского языка. Л., 1941, с. 19–20).

(72) Экспрессивная интонация как самое чистое выражение оценки в высказывании и важнейший конструктивный признак его подробно рассмотрена в ряде работ автора второй половины 20х гг. «Интонация устанавливает тесную связь слова с внесловесным контекстом: живая интонация как бы выводит слово за его словесные пределы. <���…>Интонация всегда лежит на границе словесного и не-словесного, сказанного и не-сказанного . В интонации слово непосредственно соприкасается с жизнью. И прежде всего именно в интонации соприкасается говорящий со слушателями: интонация социальна par excellence (по преимуществу)» ( Волошинов В. Н . Слово в жизни и слово в поэзии. — «Звезда», 1926, № 6, с. 252–253). Ср. также: «Вот именно этот „тон“ (интонация) и делает „музыку“ (общий смысл, общее значение) всякого высказывания. <���…>Ситуация и соответствующая аудитория прежде всего определяют именно интонацию и уже через нее осуществляют и выбор слов и их порядок, через нее осмысляют целое высказывание» ( Волошинов В. Н . Конструкция высказывания. — «Лит. учеба», 1930, № 3, с. 77–78).

(73) Ксенофонт . Анабасис. М.Л., 1951, с. 121 (кн. 4, гл. 3).

(74) В книге «Марксизм и философия языка» конкретный смысл высказывания определен терминологически как его тема : «Тема высказывания, в сущности, индивидуальна и неповторима, как само высказывание. <���…>Под значением в отличие от темы мы понимаем все те моменты высказывания, которые повторами и тождественны себе при всех повторениях. <���…>Тема высказывания, в сущности, неделима. Значение высказывания, наоборот, распадается на ряд значений входящих в него языковых элементов» (с. 101–102).

(75) «Стилистический эксперимент», заключающийся в «искусственном придумывании стилистических вариантов к тексту», — методический прием, применявшийся А. М. Пешковским для анализа художественной речи (см.: Пешковский А. М . Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. М.Л., 1930, с. 133).

(76) Ср. мысли автора о «далеких контекстах» на с. 362 и 372 настоящего издания.

(77) Заметки 1959–1961 гг.; впервые опубликованы под заглавием «Проблема текста» в «Вопросах литературы» (1976, № 10; публикация В. В. Кожинова).

«Проблема текста…» — характерные в особенности для поздней поры творчества Бахтина лабораторные разработки к предполагавшимся большим исследованиям, которые не были осуществлены. В этих и подобных материалах особенно обнажена органическая внутренняя связность главных тем, интересовавших автора на протяжении десятилетий и тяготевших к философско-филологическому синтезу, который автор представлял как особую и новую гуманитарную дисциплину, образующуюся «в пограничных сферах», на границах лингвистики, философской антропологии и литературоведения. Очертания этого целого, специфического бахтинского контекста тем и идей просматриваются особенно открыто именно в этих лабораторных материалах. В то же время, по-видимому, не случайно Бахтин не оставил систематического изложения своей философско-филологической концепции; присущая ей своеобразная «внутренняя незавершенность», о которой говорил сам автор как о свойстве своей мысли (см. с. 360 настоящего издания), отвечает его пониманию предмета исследования как открытого целого, не подлежащего внешней систематизации.

Наиболее общий предмет своих разработок автор определял как философские основы и методологию гуманитарно-филологического мышления. «Текст» и рассматривается в заметках как «первичная данность» всякой гуманитарной мысли. Можно заметить в то же время двойственное отношение автора к категории текста. Предмет его внимания — «текст как высказывание »; но уже в этих заметках свое понимание текста он отграничивает от понимания «текста» в строго лингвистическом смысле, заявляя, что высказывание «только как текст… реально не существует». В позднейших материалах более очевидно критическое отношение к термину «текст» как не отвечающему «существу целого высказывания», как не равного «произведению в его целом (или „эстетическому объекту“)». В системе основополагающего в эстетике Бахтина разграничения «эстетического объекта» и «материального произведения» понятие «текст», очевидно, соответствует этому последнему.

Одним из стимулов для настоящих заметок, несомненно, послужила книга В. В. Виноградова «О языке художественной литературы» (М., 1959); реакции на положения этой книги рассеяны в заметках (критика понятия «образ автора», выдвинутого в книге Виноградова, тезиса о приближении средств изображения к предмету изображения как признаке реализма); замечание о привнесении «контрабандным путем» в ходе лингвистического анализа литературного произведения того, что «из чисто лингвистического анализа не вытекает», также относится к Виноградову и перекликается с критикой его лингвистической поэтики в статье: Волошинов В. Н . О границах поэтики и лингвистики. — В кн.: В борьбе за марксизм в литературной науке. Л., 1930, с. 212–214.

Внелингвистический характер того понимания слова, на котором настаивал Бахтин с первых и до последних своих работ, в настоящих заметках закреплен в термине « металингвистика ». Вскоре термин этот получит обоснование в новых частях переработанной книги «Проблемы поэтики Достоевского» (с. 309–316). В этой связи существен в настоящих заметках отказ признать высказывание как речевое целое «единицей последнего, высшего уровня или яруса языковой структуры (над синтаксисом)» и уподобление высказывания слову в том укрупненном, металингвистическом осмыслении, в котором категория слова была использована уже в книге о Достоевском (1929).

(78) Коммутация — термин структурной лингвистики, введенный Л. Ельмслевом, виднейшим лингвистом копенгагенской школы (так называемой глоссематики), и означающий существенную зависимость между аланом выражения и планом содержания в языке.

(79) «Анна Каренина», ч. 4, гл. IV.

(80) Фонология — лингвистическая дисциплина, созданная русским языковедом Н. С. Трубецким ( Трубецкой Н. С . Основы фонологии. Прага, 1939; М., 1960). Исходя из соссюровского разграничения языка и речи, Н. С. Трубецкой различает фонетику — науку о звуках речи как материальном явлении, изучаемом методами естественных наук, и фонологию — учение о звуке языка, несущем определенную смыслоразличительную функцию в системе языка.

(81) См. примеч. 1 к данной работе [В электронной версии — 78]. Глоссематика предприняла попытку создания общей лингвистической теории, предельно абстрагированной от материала конкретных языков и служащей «для описания и предсказания любого возможного текста на любом языке» ( Ельмслев Л . Пролегомены к теории языка. — В кн.: Новое в лингвистике, т. 1, М., 1960, с. 277). Лингвистическая теория глоссематики перерастает в общую теорию знаковых систем.