Мирча Элиаде - Мефистофель и Андрогин

Эта аллюзия на циркуляцию некоего образа внутри тела станет понятнее, если обратиться к процедурам, применяемым в даосизме, чтобы добиться циркуляции внутреннего света. Эти процедуры изложены в неодаосийском трактате «Тайна Золотого Цветка», который перевел Р. Вильхельм и прокомментировал К. Г. Юнг 58 . Этот текст достаточно хорошо известен; поэтому остановлюсь только на некоторых аспектах, напрямую касающихся нашего сюжета.

«Сущность Жизни, — говорится в этом тексте, — нельзя увидеть: она содержится в Свете Сердца. Свет Сердца нельзя увидеть: он содержится в двух глазах» 59 . Следовательно, придется упражнять оба глаза, чтобы они смотрели внутрь. Во время медитации, отчасти подобной медитации йогов (дыхание должно быть ритмичным), веки опускаются — и глаза уже не смотрят вовне, но озаряют внутреннее пространство. Именно тогда человек обнаруживает Свет 60 . Другое упражнение состоит в концентрации мыслей в пространстве между двумя глазами, что позволяет Свету проникнуть глубоко в тело 61 . Главное — не столько обнаружить Свет, сколько заставить его циркулировать внутри тела. Рекомендуются разные процедуры, но наиболее важная — то, что текст называет «движением вспять», «ходьбой против течения». Благодаря этому психофизиологическому упражнению мысли собираются в месте Небесного сознания, в небесном Сердце — и там, говорит текст, находится господство Света 62 .

Не представляется возможным прокомментировать здесь этот метод, представляющий собой аналогию как тантрической технике «ульта-садхана» 63 (букв, «идти против течения»), так и даосийским процедурам «возвращения к истокам» 64 . Отметим лишь, что в результате этого упражнения внутренний свет начинает циркулировать, и если ему позволяют достаточно долго перемещаться по кругу, то он кристаллизируется, то есть порождает то, что называется «природное Тело-Дух» 65 . Циркуляция света производит внутри тела «истинное семя», которое трансформируется в эмбрион. Если его согревать, питать и омывать в течение целого года по методе, которая, несомненно, относится к алхимии (так как в тексте имеется намек на огонь), эмбрион достигает зрелости 66 , то есть рождается новое существо.

В другом месте уточняется, что, заставляя свет циркулировать по кругу, можно добиться кристаллизации, в форме спермы, космических сил, которые символизируют Землю и Небо, и спустя сто дней посреди Света родится «сперма-жемчужина» 67 . Кристаллизацию света выражает множество образов: Золотой Цветок, который разрывает почку и расцветает, сперма, которая развивается и превращается в эмбрион, наконец, жемчуг. Космологические, эмбриологические и алхимические символы переплетаются и дополняют друг друга. Конечный результат — получение эликсира бессмертия, отождествляемого с Золотым Цветком.

Итак, расцветание Золотого Цветка знаменуется опытом света. «Как только оказываешься в покое, Свет глаз начинает лучиться, так что все, что перед тобой, озаряется сиянием, словно внутри облака. Если открыть глаза и поискать тело, то ничего не найдешь. Это зовется: „В пустой комнате появляется свет“. Это весьма благоприятный знак. Или, когда предаешься медитации сидя, плотское тело начинает ярко сверкать, как шелковое или нефритовое. Оставаться сидя кажется трудно; чувствуешь, как тебя словно подымает ввысь. Это зовется: „Дух является и теснит к Небу“. Со временем опыт делается столь напряженным, что в самом деле воспаряешь ввысь» 68 .

Тексты эти сложнее, чем может показаться по нашему чересчур краткому пересказу. Но нас более всего интересует опыт переживания внутреннего света. Как оценивался этот опыт в даосийских кругах? Следует отметить, что эти техники не подразумевают ни помощи, ни даже присутствия божества. Свет от природы помещается внутри человека, в его сердце. Этот свет можно пробудить и заставить циркулировать посредством мистической космо-физиологической процедуры. Другими словами, тайна жизни и бессмертия тела вписана в самую структуру Космоса и, соответственно, также и в структуру микрокосма, каковым является каждый человек. Акцент здесь падает на практику, а не на метафизическое знание или мистическое созерцание. Но в даосизме практика сама по себе есть тайна — потому что речь идет не об усилии, воле, технике в профанном смысле слова, а о восстановлении изначальной спонтанности, утерянной в результате долгого развития цивилизации; о новом обретении природной мудрости, то есть мудрости, зависящей и от инстинкта, а не только от так называемой «мистической симпатии», благодаря которой мудрец бессознательно воскрешает в самых глубинах своего существа гармонию, соответствующую космическим ритмам.

Как заметил уже Р. Вильхельм, основная роль света в «Тайне Золотого Цветка» заставляет вспомнить о Персии 69 . Иранские влияния обнаруживались и в тибетских мифах о Первом Человеке, которые мы рассматривали выше 70 . Оставим в стороне весьма сложную проблему иранских влияний в Центральной и дальневосточной Азии. Все же отметим, что: 1) не следует предполагать иранское происхождение у всех форм дуализма или антагонизма, которые встречаются в Азии 71 ; 2) не следует также объяснять иранскими влияниями все концепции, в которых чистый разум или бытие отождествляется со светом. Как мы видели, уже в Индии на уровне брахман и упанишад бытие и разум связывались со светом. Но иранская спекуляция с невиданной прежде глубиной разработала антагонизм Свет-Тьма, понимая под Светом не только доброго бога-творца, Ахурамазда, но и суть творения и жизни, а главное, дух и духовную энергию. На нескольких конференциях общества «Эранос» Анри Корбен блестяще развил разные аспекты и выводы, следующие из теологии света в зороастризме и исмаилитском гностицизме, так что возвращаться здесь к результатам его исследований нет необходимости 72 .

Скажем только, что некоторые образы, используемые в зороастризме для выражения единосущности духа-света, напоминают совокупность индийских, в частности буддийских представлений. Так, «Денкарт» уточняет, что Заратуштра в утробе матери в последние три дня до рождения излучал столь сильное сияние, что оно озаряло всю деревню его отца 73 . Мудрость, святость, короче говоря — чистая духовность символизируются здесь — как в Индии — более сильным сиянием. И подобно тому как доктрина упанишад уподобляла Атман внутреннему свету, в одной из глав «Большого Бундахишна» душа отождествляется с хварно [36] 74 , со «Светом Славы», «чистым излучением, которое лежит в основе творений Ормазда» 75 . Но, в отличие от Индии, мы относительно мало знаем о вещах, касающихся опыта внутреннего света в древнем Иране 76 .