Лени Рифеншталь - Мемуары

Следующим местом стоянки стал Эль-Обейд, столица суданской провинции Кордофан. Чтобы добраться сюда, нам пришлось сделать огромный крюк, но посещение Эль-Обейда расценивалось как неизбежность: ведь там находились губернатор и шеф полиции региона, и только они могли дать разрешение на съемку в «закрытых зонах».

Нам повезло: шеф полиции Кордофана приветствовал идею найти племя нуба. Взглянув на фотографию из журнала, на мой вопрос об этой народности он ответил:

— Думаю, вы опоздали лет на десять. Раньше эти нуба встречались во всех здешних горах, но сейчас, когда строятся дороги, сажается хлопок и сооружаются школы, их жизнь круто переменилась, ведь, нося одежду и работая на плантациях, уже невозможно придерживаться прежнего племенного образа жизни.

Я заметно расстроилась. Утешая, он добавил:

— Инспектируя регион, мы обычно доходим только до Кадугли и Талоди, где находятся полицейские посты нашей провинции Кордофан, но южнее Кадугли, возможно, вы найдете отдельные группы нуба.

Наша экспедиция двинулась дальше на юг, через глубокие пески, навстречу горам Нуба. Впереди идущие машины оставляли после себя гигантские клубы пыли, так что транспорт, следующий за ними, продвигался, соблюдая значительную дистанцию. Когда же наш «фольксваген» застрял в песке, его пришлось вытаскивать при помощи внедорожника.

В большинстве случаев мы ночевали под кронами старых баобабов. Четверо спали в грузовике, один в автобусе, а я на раскладушке под открытым небом. Поскольку в наших транспортных средствах было мало места, экспедиции пришлось совсем отказаться от комфорта. Мы везли с собой лишь самое необходимое: канистры с водой, бензином и машинным маслом, продукты и лекарства, оборудование для съемок и научное снаряжение, запчасти для машин, тросы и инструменты, а также два котелка для приготовления пищи. Самым ценным для меня оставался ящик с фотооборудованием.

Проехав деревню Диллинг, мы впервые увидели очертания гор Нуба. Ландшафт полностью изменился: зеленый цвет пришел на смену желто-коричневым оттенкам саванны. В этой местности часто попадались кустарники, усыпанные темно-розовыми полураспустившимися бутонами, ядовитые от корня до соцветий, поскольку в них содержится стрихнин.

Путь до Кадугли занял у нас целую неделю. Поиски нуба, подобных тем, что на фото Роджера, пока оставались безрезультатными. Хотя в Диллинге и боковых долинах мы повстречали несколько семей нуба, но в шортах и спортивных рубашках они мало чем отличались от чернокожих жителей крупных городов. Нашему разочарованию не было предела, но тем не менее поиски продолжались.

Передвижение по местности давалось все проблематичнее. Я особенно волновалась за свои «лейки» и экспонометры. Величайшим наслаждением после тряски по пыльным дорогам было выпить воды из специального мешка, висевшего на машине. Кружку мы по очереди передавали друг другу.

Машинам теперь приходилось продираться через густую траву, преодолевать глубокие канавы и высохшие русла рек. Каменные глыбы и старые деревья придавали окружающему ландшафту почти мифическую атмосферу. Долина как будто сузилась, горы, казалось, потихоньку сдвигались, а дорога становилась все более каменистой — и нигде ни воды, ни людей, ни зверей.

Внезапно показались маленькие круглые домики, прилепившиеся к скалам как птичьи гнезда, — так могли выглядеть только жилища нуба. На одной из каменных глыб сидела маленькая девочка и размахивала прутом. Она была без одежды, и только ожерелье из красных бусин украшало черное тело. Увидев нашу экспедицию, юная представительница нуба с быстротой встревоженной газели скрылась в ближайших зарослях.

Усталость как рукой сняло, все в группе приободрились. Мы продолжали продвигаться вперед, окруженные великим спокойствием. Солнечный цвет стал предвечерним, долина казалась вымершей, камни и корни преграждали дорогу. Уже подумывая о том, чтобы пуститься в обратный путь, мы вдруг заметили группу необычно украшенных людей. Пришлось остановить машины и осторожно последовать за ними пешком. Чернокожие предводители выделялись среди своих соплеменников: их обнаженные тела покрывали специальные рисунки, нанесенные древесной золой, в этом случае экипировку дополняли особенные головные уборы. За ними следовали те, чья кожа была раскрашена белыми орнаментами. В конце процессии легкой походкой шли девушки и женщины, также разрисованные и украшенные жемчугом. Прямые как свечи, они несли на головах сосуды и большие корзины. Без сомнения, это шествовали разыскиваемые нами нуба. Внезапно они исчезли за скалой. Когда мы вслед за ними обогнули крутой выступ, то увидели необыкновенное зрелище.

Около двух тысяч человек раскачивались в танце в лучах заходящего солнца на обширной поляне, обрамленной деревьями. Своеобразно раскрашенные и увешанные причудливыми украшениями, они казались пришельцами с другой планеты. В наконечниках копий отражались отблески пурпурно-красного солнечного диска. В середине толпы образовались два круга — большой и малый, внутри которых противостояли друг другу пары бойцов: каждый как бы танцевал, сражаясь, а победителей выносили на плечах с арены — именно так, как ранее запечатлел на фото Роджер. Потрясенная, я не могла решить, что снимать вначале. Не только зрительные эффекты создавали волнующее напряжение, но звуковые. Непрекращающийся бой барабанов сопровождался проникновенными и пронзительными женскими голосами, а также ревом толпы. Это воспринималось как сон или видение. Я была среди нуба: руки, протянутые навстречу, по-доброму улыбающиеся лица.

Не помню, когда мы вернулись в Кадугли. Незабываемое зрелище заставило меня утратить чувство времени. В своем дневнике читаю: «…праздник борьбы на ринге нуба состоялся 16 ноября 1962 года, а 22 декабря мы разбили лагерь вблизи их поселения. Местечко называлось Тадоро». Для стоянки нашлось идеальное место под кроной огромного дерева, высота которого составляла почти 30 метров. С трудом верилось, что я нахожусь здесь, что чудесным образом спустя шесть лет желание найти «моих» нуба исполнилось.

На следующее утро я проснулась, когда солнечные лучи уже просвечивали сквозь кроны деревьев. Понадобилось некоторое время, чтобы вполне осознать: все происшедшее накануне не сон, мы действительно находимся у нуба. Стоило высвободиться из спальника, как обнаружилось, что снаружи очень ветрено. Шерстяное одеяло и спальный мешок развевались подобно парусу в шторм, пришлось их удерживать, чтобы не улетели.

Невдалеке возникла пара симпатичных чернокожих карапузов, с любопытством принявшихся рассматривать меня. Один мальчишка лет десяти робко подошел ко мне. Виноватым жестом он протянул мою одежду, которую унес бушующий ветер. Я предложила им сладости. Малыш взял угощение из моих рук и направился к другим детям. Отведав леденцов, они, смеясь, разбежались. Потом мне удалось понаблюдать за женщинами, шедшими с огромными коробами на головах на фоне желтого поля, простиравшегося до горизонта и четко выделявшегося в лучах яркого солнца, красиво контрастируя с черными хрупкими фигурками. Показались и мужчины с топорами на плечах. В качестве единственного предмета одежды на них были черные кожаные пояса с латунными пряжками. Работники, удалявшиеся в сторону полей, не обращали на нас особого внимания.