Линдон Ларуш - НЫНЕШНЮЮ СИСТЕМУ НИЧТО НЕ СПАСЕТ

Поэтому XVI век был временем величайшей борьбы, которую силы, возглавляемые Венецией, вели против нового общественного порядка, против нации-государства и выросшей на его основе системы научного и технологического прогресса. Но эта борьба закончилась поражением, поскольку, несмотря на все усилия противников, нация-государство продемонстрировало свое превосходство во всех аспектах, включая военный. Поскольку качественные характеристики населения, включая технологические атрибуты, мастерство и объем технологических достижений, которые страна могла развернуть соотносительно с численностью населения, составляли основу потенциала победы в обычной войне.

Поэтому, пока планета сталкивалась с возможностью войны между нациями-государствами, любая стремящаяся выжить сила, даже финансовая олигархия или землевладельческая аристократия, должна была прибегать к методам нации-государства, чтобы достигнуть уровня простой военной мощи, необходимого для противостояния более сильной экономике нации-государства.

Но те, кто решил разрушить эту общественную систему, не сдались. В конце XVI века под эгидой очень злого, ядовитого джентльмена по имени Паоло Сарпи, последователя Уильяма Оккама, в западноевропейскую цивилизацию была внедрена новая система политической мысли, позднее названная Просвещением.

Просвещение отрицало существенное положение о том, что человек сотворен по живому образу Божью. Это был вопрос борьбы. Ибо, если человек сотворен по живому образу Божью, то каждое человеческое существо должно признаваться в таком качестве, и обращаться с ним следует соответствующим образом. Соответствующим образом должно строиться и общество — так, чтобы поощрять развитие тех творческих способностей, которые отличают человека как сотворенного по образу Божью, чтобы обеспечивать жизненные возможности, подходящие для индивидуальной личности, сотворенной по образу Божью, чтобы усовершенствовать жизнь этого индивидуума, поощрять его производительную активность, создавать условия окружающей среды, необходимые для такой личности.

Но оппоненты сказали: «Нет, это не так». Они говорят, как лорд Уильям Рис-Могг из Лондона: «Нет. Девяноста пяти процентам населения образование не нужно вообще. Мы должны вернуться, в сущности, к феодализму или к худшим формам господства финансовой олигархии и держать 95% населения в состоянии скотской отсталости. Поэтому мы отказываемся признавать то, на чем настаивал Ренессанс: то, что сущность индивидуального человеческого существа заключается в поддающемся воспитанию творческом потенциале индивидуального человеческого сознания, в способности индивидуально совершать открытия».

И, таким образом, Паоло Сарпи создал систему, известную как система Галилея, система Фрэнсиса Бэкона, система Томаса Гоббса, система Джона Локка, Юма и так далее, — ставшую известной под именем Просвещения. Просвещение отрицает существование творческой силы человеческого ума, — точно так же, как, например, Кант или немецкие романтики вроде Карла Савиньи в прошлом веке. Примером этого является отрицание связи, действенной связи, между искусством и наукой, отрицание того, что они представляют одно и то же состояние сознания, одну и ту же творческую способность.

И поэтому всюду, где преобладает Просвещение, мы имеем теории типа плохих экономических теорий, например, теории Кенэ, утверждающих, что общество должно строиться без признания того, что творческая сила человеческого сознания есть источник роста потенциальной плотности населения человечества, источник роста продолжительности жизни, источник усиления власти человека над природой.

Значит, в итоге, мы имели общество, состоящее из двух частей. Мы имели жертву — нацию-государство. На его спине сидел демон-паразит — наследие старых реакционных сил, наследие традиции землевладельческой аристократии, традиции финансовой олигархии, традиции ростовщичества, традиции Декарта и Вольтера.

Но, поскольку существовали нации-государства, представлявшие мощную силу в мире, и была вероятна война, эти паразиты не могли обойтись без нации-государства и не могли обойтись без процесса производства, без менеджера-производственника. Поэтому, как можно видеть, страны, в общем, по ходу дела развивали свою экономику — неохотно, как в случае Соединенного Королевства. Начиная с 1714 года, в британской экономике, экономике Соединенного Королевства никогда не предпринималось усилий в направлении технологического развития с иной целью, кроме подготовки к войне . Экономика Британии существовала, высасывая из большей части мира кровь в виде сырья.

Но, например, в период 1811-1820 гг. Британия была в экономическом и научном, особенно научном, отношении самой отсталой нацией Европы. По уровню науки Англия была позади России, позади Соединенных Штатов, позади Германии, позади Франции. И тогда англичане сказали: «Это для нас — опасность, военно-стратегическая опасность». Поэтому, благодаря созданию Британской ассоциации содействия развитию науки, в Британии начался научный и экономический бум.

В конце XIX века британский флот был исключительно легко потопляем. Он годился только для потопления — не для боя. Тогда под руководством адмирала Фишера был создан дредноут. Почему он был создан? Потому что они боялись Соединенных Штатов. Почему они боялись Соединенных Штатов? Здесь я сделаю небольшое отступление, чтобы рассказать кое-что, как я полагаю, неизвестное большинству из вас. Но это весьма интересно.

Авраам Линкольн, президент Соединенных Штатов, знал, что организаторами Конфедерации и Гражданской войны были британцы и французы — ранний вариант «Сердечного согласия» (Entente Cordiale). И Линкольн сознавал, что, заканчивая Гражданскую войну, Соединенные Штаты должны готовиться к тому, чтобы иметь дело со своим смертельным врагом — Британией. Линкольн разработал план войны для защиты Соединенных Штатов от любых будущих угроз со стороны Британии. Первая часть этого плана войны заключалась в оккупации Канады. Вторая — в посылке флота, состоявшего из военных кораблей того типа, который был разработан Эрикссоном, человеком, сделавшим знаменитый «Монитор». Эти военные корабли назывались океанскими «Мониторами». Иначе говоря, они представляли собой увеличенный вариант «Монитора», с паровым двигателем, способный пересечь океан. И Линкольн собирался поступить с британцами следующим образом: оккупировать Канаду, чтобы избавиться от канадской проблемы, и затем послать флот из океанских «Мониторов» с целью организации блокады всех крупных британских портов, чтобы поставить экономику Британии на колени. Ибо у британцев не было ничего, что могло бы оказать сопротивление «Мониторам».