Кира Дубровина - Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре

Цитата в свою очередь восходит к ветхозаветному источнику. Через Своего пророка Моисея Господь говорит, что Он будет судить народ израильский и покарает его за отступничество от Бога, за служение чужим богам, за развращённость и другие тяжкие грехи: «У Меня отмщение и воздаяние… Когда изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя примет суд, то отомщу врагам Моим, и ненавидящим Меня воздам» (Втор. 32:35, 41). Данный оборот использован Л.Н. Толстым в качестве эпиграфа к роману «Анна Каренина».

Другой известный русский писатель, А.С. Грибоедов, тоже «наделил крыльями» несколько библейских оборотов. Нужно сказать, что поскольку знакомая каждому школьнику комедия этого автора – стихотворное произведение со своим ритмическим строем, то библейские выражения, использованные в нём, претерпели весьма существенные изменения. Нередко в грибоедовской форме трудно узнать библейский прототип, но если внимательно посмотреть на значение, то их родство становится очевидным.

Так, библейский оборот Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь означает: ‘мудрость и знание не спасают от страданий и скорби, а, напротив, лишь увеличивают их’. Ну что, догадались, какое грибоедовское крылатое изречение получилось из этой длинноватой фразы? Если нет, то читайте дальше. Выражение восходит к Ветхому Завету, к книге Екклезиаста (по-гречески Проповедника), которым, возможно, был славившийся своей мудростью царь Соломон. Рассуждая о зле, Проповедник пришёл к выводу, что оно неистребимо и торжествует, несмотря на мудрость и знание. Екклезиаст на собственном опыте убедился, что приобретение мудрости и знания оказалось такой же суетой, такой же погоней за ветром, как и всё в человеческой жизни. Оно не только не доставило ему счастья, но, напротив, увеличило его страдания, показав всю призрачность человеческих надежд, всю безрезультатность человеческих стремлений, обнажив ничтожество всего земного: «Говорил я с сердцем моим так: вот, я возвеличился и приобрёл мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце моё видело много мудрости и знания. И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь » (Еккл. 1:16–18).

В русском языке каждая часть этой цитаты чаще употребляется самостоятельно. Смысл данного высказывания весьма точно передал А.С. Грибоедов в названии своей известной комедии – «Горе от ума».

Следующая цитата из Нового Завета вообще не является фразеологическим оборотом. Это слова апостола Иакова, который в своём Соборном послании говорит: «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого ?» (Иак. 4:12). Однако в русский язык этот оборот вошёл благодаря А.С. Грибоедову как цитата из его комедии «Горе от ума» (слова из монолога Чацкого, д. 2, явл. 5):

Наконец, у Грибоедова есть ещё один известный крылатый оборот, который восходит, по-видимому, к словам воскресшего Иисуса, обращённым к ученикам Его: «Кто будет веровать и креститься, спасён будет» (Мар. 16:16).

В комедии «Горе от ума» эти слова произносит всё тот же Чацкий (д. 1, явл. 7): « Блажен, кто верует , тепло ему на свете». Блажен — значит получивший благо, благодать, спасение. В современном русском языке это крылатое изречение имеет ироническую окраску.

Следующее библейское выражение если и не стало крылатым и широко распространённым, то по крайней мере приобрело в русском языке большую известность. Это оборот Вкушая, вкусих мало мёда и се аз умираю , который имеет два значения:

1. О человеке, умершем или умирающем в расцвете сил и не успевшем вкусить всех радостей жизни; о невозможности насладиться жизнью в полной мере из-за её скоротечности.

2. О том, что даже краткий миг свободы так сладок и прекрасен, что он стоит жизни.

Эта фраза, бытующая в русском языке в церк. – слав. варианте, принадлежит Ионафану, одному из персонажей Первой книги Царств. Старший сын Саула, царя израильтян, искусный и бесстрашный воин, Ионафан всегда сопровождал отца в его военных походах. Особенно отличился он в сражении с филистимлянами, вторгшимися на территорию Израиля. После длительной и тяжёлой битвы обессиленным воинам требовалось подкрепиться, но царь Саул поступил весьма безрассудно, наложив заклятие на них: «Люди израильские были истомлены в тот день, а Саул заклял народ, сказав: проклят, кто вкусит хлеба до вечера, доколе я не отомщу врагам моим. И никто из народа не вкусил пищи» (1Цар. 14:24). Уставшие воины пошли в лес и увидели там соты с диким мёдом. «Но никто не протянул руки своей ко рту своему, ибо народ боялся заклятия. Ионафан же не слышал, когда отец его заклинал народ, и, протянув конец палки, которая была в руке его, обмакнул её в сот медовый и обратил рукою к устам своим, и просветлели глаза его. И сказал ему один из народа, говоря: отец твой заклял народ, сказав: “проклят, кто сегодня вкусит пищи”; от этого народ истомился. И сказал Ионафан: смутил отец мой землю; смотрите, у меня просветлели глаза, когда я вкусил немного этого мёду. Если бы поел сегодня народ из добычи, какую нашёл у врагов своих, то не большее ли было бы поражение Филистимлян?» (1Цар. 14:26–30). И тогда, усмотрев в этих словах Ионафана сигнал к утолению голода, «кинулся народ на добычу, и брали овец, волов и телят, и закалали на земле, и ел народ с кровью» (1Цар. 14:32), что было большим грехом. Вот почему, когда Саул через священника вопросил Бога, сможет ли он преследовать филистимлян, Бог «не отвечал ему в тот день» (1Цар. 14:37). Саул решил выяснить, на ком лежит грех, поклявшись, «если окажется и на Ионафане, сыне моём, то и он умрёт непременно» (1Цар. 14:39). И когда через жребий Господь указал на Ионафана, Саул велел сыну рассказать о своём грехе. Ионафан сказал: «Я отведал концом палки, которая в руке моей, немного мёду; и вот, я должен умереть» (1Цар. 14:43). Но народ посчитал несправедливым отправлять на смерть героя, «который доставил столь великое спасение Израилю. Да не будет этого!..И освободил народ Ионафана, и не умер он» (1Цар. 14:45).

В библейском тексте фраза, сказанная Ионафаном, означает лишь то, что смерть – слишком строгое наказание за столь незначительный проступок. Однако Ионафан не упоминает в этом эпизоде о своём истинном грехе – введении в соблазн уставших и голодных воинов, что и вменяет ему Господь в вину, а вовсе не съеденный мёд. Таким образом, становится понятно, что в русском языке это выражение весьма существенно изменило своё значение.