Кира Дубровина - Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре

Можно сказать, что В.В. Маяковский в футуристической поэме «Война и мир» в теме рождения новых людей выражает идеи всепрощения и воскрешения планеты.

Лазарь – имя двух лиц, упоминаемых в Евангелии: нищего в притче о бедном Лазаре и брата Марфы и Марии, которого Господь воскресил из мёртвых. Положительность библейских образов обоих Лазарей усиливает пафос данного отрывка.

Приведём ещё один пример употребления библеизмов

В.В. Маяковским:

В этой поэме поэт предстаёт глашатаем революции со своим Вифлеемом, Рождеством и, конечно, распятием на Голгофе. В поэме можно увидеть ещё одну трансформацию образа Голгофы:

Употребление данного индивидуально-авторского библеизма с определением оплёванному усиливает выразительность образа, показывающего всю глубину унижения, которому подвергают Иисуса его палачи.

Ещё один пример использования имён собственных как нарицательных в трансформированной форме:

Данная словообразовательная форма является результатом объединения двух противоположных значений: дева (‘девственница’) и девочки (‘проститутки’). Необходимо отметить, что слова Ева и дева связаны этимологически, поскольку нарицательное имя существительное дева произошло от библейского имени Ева (евр. Хева).

В произведениях Маяковского можно встретить и авторские глагольные образования от библейских существительных. Например:

Здесь новый (авторский) глагол образован от имени собственного Иуда. Примечательным является употребление существительного предательство , которое семантически объясняет и стилистически подчёркивает рассматриваемый глагол. Он образован при помощи глагольного окончания 3-го лица ед.ч. наст. вр.

Похожий библеизм можно встретить и в виде глагола, образованного уже префиксальным способом:

Контекстуальное, индивидуально-авторское значение этого глагола – ‘продать; предать’.

Итак, среди наиболее часто встречающихся у В.В. Маяковского стилистических приёмов можно выделить стилистический парадокс, нарушение непроницаемости БФ, замену компонентов БФ на синонимы, использование библейских имён собственных в качестве нарицательных, образование индивидуально-авторских оборотов. Эти приёмы приводят к таким эффектам, как ирония, комизм, сарказм, а также, являясь яркими метафорическими средствами, усиливают патетику и пафос произведения.

За последние десятилетия интерес к библейским изречениям особенно ярко проявляется среди представителей государственной власти, партийных деятелей, политаналитиков, журналистов и т. д., словом, у всех тех, кому часто приходится общаться с народом через средства массовой информации, т. е. с помощью публицистики.

Роль публицистики заключается в её многообразных функциях: политико-идеологической, агитационно-пропагандистской, просветительской и воспитательной. Публицистика призвана не только информировать, просвещать, воспитывать своего читателя (слушателя, зрителя), но и в чём-то убеждать или разубеждать его, доказывая истинность или ложность определённых идей, точек зрения, мнений, позиций и т. д.

Русская культура как культура христианская с древних времён была пронизана библейской философией и идеологией, которая поощряла добро, чистоту помыслов и поступков и осуждала зло во всех его проявлениях. Библия и библейская фразеология несут в себе нравственно-дидактический заряд огромной силы. Вот почему библеизмы так привлекательны для публицистики.

Семантика библейских фразеологизмов отличается своей характеризующей тематикой, т. е. характеристикой свойств, качеств, эмоций человека, а также явлений и ситуаций. Вместе с тем значительная часть БФ носит назидательный характер, представляя собой разного рода наставления, нравоучения, предостережения, советы, пожелания, заповеди и т. п. Таким образом, морально-этическая, нравственно-дидактическая тематика, которая отражает вечные проблемы – добро и зло, порок и добродетель, праведность и греховность, жертвенность и преступность, раскаяние, искупление, воздаяние и т. д., – является особенностью содержания библейской фразеологии.

Формальное своеобразие русских БФ заключается в их архаической окраске, что объясняется наличием большого количества старославянизмов на всех уровнях – фонетическом, грамматическом и лексико-семантическом. Наконец, семантика и происхождение библейской фразеологии русского языка определяют её функционально-стилевую принадлежность и стилистическую окраску БФ. Если большая часть русских фразеологизмов принадлежит разговорному (и даже разговорно-просторечному) стилю речи, то подавляющее большинство библейских фразеологических единиц относится к книжному стилю (ср., например: вправить мозги кому-либо (разг. – прост.) – наставить на путь истинный кого-либо (библ. книжн.); поплакаться в жилетку кому-либо (разг.) – излить кому-либо душу (библ. книжн.) и др.).

Принадлежность БФ преимущественно к книжному функциональному стилю речи определяется в значительной степени наличием в них архаических и стилистически повышенных компонентов, например: земля обетованная (обещанная), гробы повапленные (покрашенные), яко тать в нощи (как вор в ночи), десница (правая рука) Божья, Ищите и обрящете (найдёте) и др.

Указанные особенности библейской фразеологии определяют и их функции в речи, которые весьма ярко проявляются в публицистике. Так, весьма востребованными становятся книжные БФ в тех публицистических произведениях, жанрово-тематические особенности которых (например, информационных материалов, серьёзных аналитических статей, очерков и т. п.) не допускают употребления фразеологизмов, имеющих сниженную стилистическую окраску. Особенно часто используются БФ в произведениях на морально-этические и философские темы.