Робер Мантран - Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Англичане с конца XVI века прибывают в довольно большом количестве; около 1640 года в Стамбуле — 24 или 25 торговых домов, принадлежащих английским купцам, что делает англичан «самой большой и многочисленной нацией из тех, которые в целях торговли находятся ныне в пределах Турецкой империи» {301} 301 Alvise Contarini . Relazione… P. 386. . Английская революция на некоторое время ставит под вопрос процветание английской колонии, которая становится полем разногласий — впрочем, вовсе не политического характера. Ссоры вспыхивают между послом и купцами, с одной стороны, и Левантийской компанией — с другой. Самое удивительное — в том, что враждующие партии выносят разрешение конфликта на суд великого визиря и каждая из них, чтобы склонить его в свою сторону, использует аргументацию чисто финансового свойства. Компания оказывается сильнее — и выигрывает: посол отозван {302} 302 Hammer . Т. III. P. 528. . В дальнейшем число английских торговцев остается почти неизменным и колеблется около 25. Когда в 1691 году британский посол сэр Вильям Хасси (Hussey) прибывает в Стамбул, на торжественную встречу с ним являются 50 его соотечественников; это число, очевидно, охватывает не только купцов, но и капитанов (шкиперов) английских судов, бросивших якорь в водах Золотого Рога, а также, что вполне вероятно, и английских торговцев, приехавших в столицу из других мест специально по этому случаю {303} 303 Wood A. C . A History of the Levant Company. L., 1935. P. 126. . Эти английские негоцианты представляют Левантийскую компанию и имеют от нее аккредитацию; сам посол получает жалованье от компании. Компания осуществляет жесткий контроль не только над деятельностью своих агентов, но и над их частной жизнью, что у них подчас вызывает сильное недовольство. Как и французы, англичане часто берут себе в жены гречанок, но компания в 1677 году запрещает смешанные браки, и этот запрет действует в течение некоторого времени {304} 304 Ibid. P. 224–225. .

Поселившиеся в столице англичане в большинстве своем торговцы, но не все. Так, около 1700 года в Стамбуле практиковали два английских хирурга, Джейпер и Джон Первин. Можно полагать, что среди англичан были и другие лица, не принадлежавшие к купеческому сословию.

Что касается голландцев, очень активных, вообще говоря, в Османской империи, то как раз в столице они представлены слабо: в 1669 году здесь зарегистрирован всего лишь один дом голландского купца. Их торговые суда посещают Стамбул довольно часто, но голландские купцы предпочитают вести свои дела через посредников, греков или армян; иногда свои рейсы они совершают по заказу венецианцев. Голландцы пользуются в Стамбуле репутацией честных, порядочных коммерсантов, продающих товар лишь превосходного качества. Эта репутация открыла им широкие возможности для сбыта огромных партий сукна, затем для выгодной торговли монетой, так как это они ввозят в страны Востока знаменитые арслани (экю с изображением льва), которые пользуются огромным спросом у османов. Турки эту золотую монету предпочитают собственным пиастрам, хотя с середины XVII века происходит неоднократная порча арслани, что приносит немалую выгоду его продавцам.

Нужно упомянуть и о генуэзцах. Они окончательно распрощались со своим былым верховенством в Галате. Их позиции настолько ослабли, а их самих осталось так мало, что пост их резидента в Стамбуле упраздняется, а французы собираются взять их под свое покровительство. Но, несмотря на все невзгоды, все же имеется небольшая группа генуэзских негоциантов, которые работают, выполняя заказы других «наций». Есть и ремесленники, потомки тех, что осели здесь еще во времена Византии. Для них Галата остается генуэзским, то есть их, городом. Редкие суда из Генуи совершают сюда чартерные рейсы, оплачиваемые частными лицами, которые занимаются здесь прибыльной продажей монеты или сбытом товаров, выдаваемых за венецианские. Тем не менее генуэзцы, как ни мало их осталось, стойко держатся, образуя основу того левантийского населения, о котором речь пойдет ниже. Это «пероты» — жители Перы. Само название несет в себе достаточно внятную характеристику, включающую нравы, местные традиции, даже особый язык. Пероты считают себя представителями западной цивилизации, но не могут даже помыслить о возможности жить где-либо еще, кроме Галаты и Перы.

Галата-Пера — город неверных. Это определение стало вполне очевидным, когда иностранные послы перенесли свои резиденции из Стамбула в Перу (1630–1646). Если генуэзцы и венецианцы имеют здесь своего официального представителя — подесту , или байли — издавна {305} 305 С конца XIII — начала XIV века, то есть еще в эпоху Византии. , то французы и англичане обзавелись им лишь в XVI веке, а голландцы — с начала XVII. Посол, официальный представитель своей страны, в то же время и даже в еще большей степени играет роль представителя торговых компаний. Так, посол Великобритании в действительности назначается Левантийской компанией и от нее же получает жалованье. Посол Франции вознаграждается отчислениями от пошлин на экспорт и импорт, которые взимаются марсельской таможней, так как через Марсель ведется французская торговля с Левантом. Из этого как будто следует тот факт, что послы поставлены на защиту скорее экономических, нежели политических интересов своих стран, но разве те и другие не переплетены теснейшим образом между собой? По той же причине возникают конфликты послов с их же соотечественниками, обосновавшимися в портовых городах Османской империи, так как посол довольно часто злоупотребляет своими финансовыми правами. Во имя интересов торговли он договаривается о займах, которые коммерсантам предстоит погасить посредством взимания определенного процента от стоимости импорта и экспорта: господа де Сези, де ла Ай и Нуантель так и поступали к великому ущербу французских купцов в Стамбуле, которые жаловались на подобный образ действий торговой палаты в Марселе {306} 306 A. N., В 1 , 377 (ann. 1678). . Поборы, которые должен уплачивать Высокой Порте посол при всяком сколь-либо серьезном инциденте, разверстываются среди его соотечественников в Стамбуле, которые, к слову сказать, очень редко бывают хоть в какой-то мере повинны в произошедшем {307} 307 Le réglement du 25 décembre 1685; art. VII, XVI (A.N., B 111 , 192). . Когда посол ради возобновления капитуляций или ради получения какой-либо коммерческой льготы вынужден делать ценный подарок великому визирю и несколько менее ценных ряду османских чиновников, он возлагает все связанные с подношениями расходы опять-таки на купцов своей «нации» в Стамбуле. Только после того как французское правительство взяло на себя все расходы посла и посольства (1691), положение французских коммерсантов в турецкой столице несколько улучшилось.