Андрей Фесенко - Русский язык при Советах

Наиболее примитивные из них это номинализованные прилагательные (см. выше!) и числительные: «Первая конная» (армия), «третий решающий» (год пятилетки). Здесь следует отметить, что подобные эллипсисы, выигрывая, так сказать, в пространстве, становясь короче, одновременно выигрывают и в силе. Номинализующееся прилагательное, т. е. теряющее определяемое им существительное, вбирает в себя значение последнего и приобретает двойную функцию прилагательного-существительного, что создает более компактную образность, фиксирующую внимание именно на эпитете. Подобное соображение можно высказать и в отношении порядковых числительных. Особенной же выразительности эллипсисы достигают при совмещении числительных с прилагательными (ср. растянутое «третий решающий год пятилетки» и краткое «третий решающий»).

Подобная броскость характерна и для фраз-лозунгов, где внутреннее содержание может быть раскрыто только при предварительном знании соответствующего политического момента:

«Кто-кого?» (Кто кого победит – капитализм социализм или наоборот? – «Весь вопрос – кто кого опередит? Успеют капиталисты раньше сорганизоваться – и тогда они коммунистов прогонят, и уж тут никаких разговоров быть не может. Нужно смотреть на эти вещи трезво – кто кого!») – (Ленин, Речь на Втором Всероссийском Съезде Политпросветов, 17 окт. 1921).

«Догнать и перегнать!» (передовые капиталистические страны, в частности США, в их экономическом развитии. – «Либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически»). (Ленин, Грядущая катастрофа и как с ней бороться, сентябрь 1917).

Бесчисленное множество собраний, заседаний, митингов и т. п. в Советском Союзе породило эллипсисы, употребляемые при голосовании: «Кто за?», «Кто против?».

Очень распространенными стали полуарготические выражения «на все сто» (процентов) и «Давайте не будем!» (см. главу «Блатные» элементы»).

Часто эллипсисы встречаются в вариантах прощаний. Здесь, наряду с наиболее распространенным словом «Пока!», так возмущавшим А. Горнфельда, появилось выражение «До скорого!», а также стали употребляться вырванные слова из фразы «Желаю всего хорошего!»:

«Всего!» или -

– «Желаю», – сказал Александр, трогая коня.

«Желаю», – ответил Иван, и всем было понятно, чего желают братья друг другу… (В. Иванов, Пархоменко).

С уверенностью можно заявить, что именно эллипсис стал одним из синтаксически-стилистических моментов речи комсомольско-партийного актива, носителя партийного жаргона, выделяющегося даже в пределах общего советского языка. Об этом свидетельствуют и приводимые ниже цитаты, взятые из разговоров партийцев и комсомольцев:

– Позови кого-нибудь из кадров… (т. е. из отдела кадров – Ф.). (Павленко, Счастье, 12).

– Я – сапер. Она – медсестра. Сейчас думаем о заочном… (т. е. о заочном образовании или институте – Ф.). (Там же, 84).

– Коммунист?

– Состою. С весны. (Бубеннов, Белая береза, 56).

Особенно яркой иллюстрацией вышесказанного является заметка некоего А. Ерохина, напечатанная в журнале «Крокодил» (цит. по Нов. Русскому Слову, Нью-Йорк, 23 сент. 1950). Основываясь на высказываниях, дословно записанных на одном заседании, происходившем в гор. Горьком, автор рассказывает, что заместитель управляющего областной конторы «Заготскот» (партиец, конечно! – Ф.) неожиданно заявил:

– «Товарищ Радайкин второй год сидит на свинье!»

Оказывается, это заявление вызвало недоумение только у стенографистки, все же присутствующие нисколько не удивились, даже сам Радайкин закивал в знак согласия головой: дескать, действительно, второй год сижу на свинье.

На самом деле эти слова надо понимать так: совхозы треста, который возглавляет товарищ Радайкин, сдают государству в мясопоставки только свинину.

…На трибуне управляющий трестом Росглавмолоко тов. Живилов. Назови его кто-нибудь в беседе коровой, он несказанно обидится, подаст в суд. А тут сам официально признается:

– Я даю молоко ежедневно!

Никто его не поправляет. Всем понятно: он хотел сказать, что молоко ежедневно доставляется в город.

…А оратор дальше возмущается:

– Нельзя же меня всё время бить на молоке!

Дадим справку: никто тов. Живилова (тоже, несомненно, партийца – Ф.) не бил, тем более на молоке. Его слова означают:

– Нельзя всё время ругать меня за плохую заготовку молока».

Автор заметки, взбешенный «тарабарским языком ораторов», предлагает, наконец, призвать их к порядку и «заставить говорить по-русски, а не на каком-то жаргоне».

В отдельных случаях наблюдается совмещение эллипсиса с эвфемизмом, где недоговоренность фразы является результатом желания не только быть кратким, но и смягчить этим сокращением внутреннее содержание данного выражения, как, например:

«она ездит» (в деревню за продуктами, т. е. спекулирует);

«он сел» (в тюрьму или арестован НКВД).

В советском языке обогащение лексики, использующее морфологические вариации, обусловлено, главным образом, двумя факторами: во-первых, появлением новых слов, уточняющих мысль, что свойственно всем европейским языкам, и, во-вторых, появлением новых слов-понятий, присущих исключительно советской системе. Здесь используется словесный материал родного языка, т. е. в совершенно новом сочетании агглютинируются старые основы, префиксы, суффиксы и флексии:

– ка (суффикс «к» в совмещении с флексией «а») – слова иногда общего, иногда совершенно конкретного характера. Показательными для них являются, с одной стороны, их фразеологическая сокращенность: непрерывка = непрерывная рабочая неделя, обезличка = система обезличенного труда, ответственности, пятилетка = пятилетний план развития народного хозяйства в целом или в частности, самописка = самопишущее перо, зачетка = зачетная книжка, текучка = текущие дела и т. д., с другой стороны, во многих подобных словах (например, трех последних) даже в советский период еще ощущается некоторая просторечность, хотя они и проникают в литературу:

…в повседневной текучке забыли о простой человечности. (Лит. Газета, 6 февр. 1954).

Особо, конечно, следует выделить слова, в которых морфема «ка» является показателем женского рода, обычно от слов, оканчивающихся в мужском роде на -ец (см. ниже) – стахановка, партийка, выдвиженка;

– ик (слова, обозначающие представителей определенных групп – профессиональной, производственной, политической): водник, речник, пищевик, массовик, автоматчик, картотетчик, заправщик; передовик, срывщик; загибщик, аллилуйщик [74];

– щин (суффикс слов обобщающего характера с отрицательным смыслом): групповщина, обывательщина, штурмовщина (иногда употребляющиеся только неофициально: стахановщина, ежовщина и т. п.);