Ольга Семенова - Повседневная жизнь современного Парижа

1982 год. На улице Сент-Анн во 2-м округе пьяные полицейские нападают на двоих выходцев из Нигерии. Увидев избиение, жители соседнего дома выглядывают из окна и кричат: «Прекратите немедленно!» В ответ разгулявшиеся стражи порядка стреляют по жильцам.

Второго июля 1986 года 28-летний Люк Лефевр, работающий в провинциальном автосервисе красильщиком машин, приезжает на выходной в Париж Он за рулем своей машины и самую малость выпил. Ай-ай! Не заметив справа полицейскую машину, он проезжает через перекресток — нарушение правил дорожного движения налицо. Испугавшись еще одного штрафа (у Люка их уже целая коллекция), он решает бросить машину и смыться. Полицейский, его ровесник, достает карабин 5,56 миллиметра (настоящее боевое оружие) и стреляет в спину убегающего парня. Бравада налицо, но министр внутренних дел прикрывает полицейского. Дескать, убитый был опасным рецидивистом. Сам полицейский уверяет, что убегавший сделал угрожающее движение. Судья скептически отнесся к этим выдумкам и приговорил полицейского к двум годам тюремного заключения.

…Тридцать первого августа 1987 года, возле Порт-де-Клиньянкур четверо полицейских задерживают троих подростков. Выбирают одного, с арабской фамилией, и гогочут: «Сейчас мы с тобой поиграем в русскую рулетку!» Один приставляет пистолет к голове мальчика, стреляет. Осечка. Как потом оказалось, пистолет был не заряжен. За эту «добрую» шутку полицейские получат десять месяцев условно.

…Двадцатое июня 1990 года. Молодой человек остановлен полицейским нарядом на бульваре Сен-Жермен. Стражи порядка проверяют его бумаги, затем швыряют на тротуар и надевают наручники. Один свидетель произошедшего рассказывает: «Я не заметил, чтобы юноша сопротивлялся в тот момент, когда раздался выстрел». Другой добавляет: «Полицейский, приставивший пистолет к виску парня, закричал: „Прекрати двигаться, иначе я тебя пристрелю!“» Обстоятельства смерти задержанного остались невыясненными. Полицейские осуждены не были.

В начале 1960-х годов парижская полиция оказалась вовлеченной в трагические события. В тот период Франция бурлила из-за требующего независимости Алжира. Часть населения поддерживала алжирцев, часть была готова насмерть стоять за французский Алжир. Генерал де Голль прекрасно осознавал опасность создавшейся ситуации — страна стояла на грани гражданской войны. На него самого 8 сентября 1961 года было совершено покушение (в течение последующих лет его пытались убить еще четыре раза — 23 мая и 22 августа 1962 года, 31 июля 1963 года и 14 августа 1964 года). В Алжире кровавая война, с пытками и жертвами среди мирного населения, уже шла полным ходом: погибло 25 тысяч французских солдат и 250 тысяч алжирцев. (К концу конфликта погибнет еще более миллиона.)

Префект парижской полиции Морис Папон не в первый раз занимал эту должность. Он был префектом Жиронды во время оккупации и тогда лично организовал депортацию 1560 евреев (среди них немало детей). Сейчас он дал приказ расправляться с мирными демонстрациями алжирцев. Первое массовое убийство (иначе учиненное полицией и назвать нельзя) произошло 17 октября 1961 года. Невооруженных людей, вышедших на улицу с плакатами, полицейские избивали дубинками и бросали в Сену. По официальной версии в тот день погибло шесть человек По более точным данным, собранным журналистом Жан Люком Эйноди, число жертв превысило двести. Вторая демонстрация, просившая у властей только одного — мира в Алжире, была назначена на 8 февраля 1962 года. И снова демонстрантов встретили дубинками. Напуганные люди побежали к станции метро «Шарон», но ее двери предупредительно закрыли. Полицейские преследовали демонстрантов и стреляли в спины настоящими пулями. Официальная версия — девять убитых, в том числе один подросток Ответил Папон за кровопролитие? Нет. В период с 1978 по 1981 год он занимал пост министра и с почестями вышел на пенсию. Избалованный добрым отношением президента Франсуа Миттерана, знавшего его со времен войны, Папон рассчитывал на спокойную старость, но в 1996 году его могущественный защитник умер и над Папоном стали собираться тучи. Арно Кларсфельд — сын известного адвоката Сержа Кларсфельда, всю жизнь разыскивавшего нацистских преступников, пошел по стопам отца. В ходе начатого им судебного процесса перед присяжными прошли редкие уцелевшие жертвы деятельности Папона во время оккупации. 2 апреля 1998 года он был приговорен к десяти годам заключения за пособничество в преступлениях против человечества. Тогда же вспомнили и кровопролития, организованные им в Париже.

Полиция оказалась замешанной и в темные политические дела. Одно из самых громких — дело Махди Бен-Барки. 29 октября 1965 года, на бульваре Сен-Жермен, у входа в ресторан «Липп» марокканский оппозиционер в изгнании Махди Бен-Барка дожидался журналиста Филиппа Бернье и кинематографиста Жоржа Франжю. По словам организовавшего встречу Жоржа Фигона, они собирались снять фильм о деколонизации и хотели проконсультироваться у Бен-Барки. Встреча оказалась ловушкой. Неожиданно появился полицейский Луи Сушон в окружении множества коллег и пригласил Барку сесть в его машину для «рутинной проверки документов». Тот подчинился и… навсегда исчез. Никто, возможно, и не узнал бы о произошедшем, но свидетелем сцены случайно стал знакомый похищенного. Полиция, понятно, не особо пыталась выяснить судьбу марокканца, настоящее расследование вели журналисты. Они узнали, что похищение было организовано совместно полицейскими и гангстерами. Те отвезли жертву в предместье Фонтен-ле-Виконт, на виллу бывшего гестаповца с улицы Лористон (где находилось парижское гестапо во время оккупации) и бандита Жоржа Бушесейши и там убили по просьбе марокканских властей. Всплыли имена заказчиков. Это министр внутренних дел Марокко генерал Уфкир и шеф национальной безопасности Ахмед Дмили. Выяснилось, что организатора убийства звали Антуан Лопес. Он был работником аэропорта Орли и агентом французских секретных служб (SDECE). 10 января 1966 года «Экспресс» опубликовал откровения Жоржа Фигона «Я видел смерть Бен-Барки». Поднятый публикацией шум напугал Фигона, и он пожаловался бывшему депутату-голлисту, также замешанному в деле: «Из-за Лопеса мы в полном дерьме. Я согласился ради денег — два миллиона. Кроме того, он обещал, что нас прикроют секретные службы и правительство. Мы не хотели причинить Барке зла, только сдать марокканцам, а он исчез. Результат: денег нам не заплатили, полицейские на хвосте». Вскоре напуганный болтун якобы покончил собой. На самом деле Фигон был убит Кристианом Давидом, более известным в парижских криминальных кругах как Красивый Серж. Одновременно выяснилось, что министр внутренних дел Франции Роже Фрай был в курсе готовившегося похищения, но не сделал ничего, чтобы ему помешать. Расследование велось с грубыми нарушениями: показания исправлялись, множество свидетелей не допросили, полицейские «забыли» опечатать виллу Бушесейши. Состоявшийся в 1967 году суд приговорил Лопеса к восьми годам, Сушона к пяти, Уфкира (заочно) к пожизненному заключению.