Валерий Панюшкин - Код Горыныча

Сказка просто предлагает поверить: если совершаешь добро, оно непременно отзовется злом, если совершаешь зло — ничего страшного.

«Белый Полянин» — это сказка про войну. Герой ее Иван-царевич — молодой и робкий человек. Его отец умер, оставив Ивану на попечение царство и трех сестер. А соседи-короли, узнав, что царство не управляется больше твердою рукою и досталось юноше, собрали войска и подступили к стенам города. «Что же мне делать?» — спрашивает Иван-царевич сестер. И сестры стыдят его: «Вот Белый Полянин тридцать лет воюет с Бабой-ягой! Воюй и ты».

Пристыженный сестрами, вдохновленный примером неведомого Белого Полянина Иван-царевич садится на коня, берет в руки меч и разбивает все вражеские войска. Сказка говорит: «Не столько сам бьет, сколько конем топчет». Трижды подступают к стенам города соседи короли, и трижды Иван-царевич разбивает их полчища, дабы не выглядеть бледно на фоне Белого Полянина, которого даже ни разу не видел.

Когда междоусобицы наконец закончены, царевич едет искать Белого Полянина, чтобы хоть посмотреть на легендарного богатыря, к славе которого апеллируют сестры. Кривая волчица приводит Ивана к шатру Полянина, а Полянин спит. После многодневной битвы договорился с Бабой-ягой устроить двенадцатидневное перемирие на сон. Царевич не решается будить Полянина и ложится спать рядом с ним.

Пока богатыри спят, в шатер по очереди прилетают три птицы, каждая вьется над Полянином и щебечет: «Проснись, Белый Полянин, убей Ивана-царевича, пока он не убил тебя». Хорошо, что утомленный битвой Полянин спит крепко, а царевич — вполглаза. Этих трех птиц царевич успевает поймать и убить, не разбудив Полянина.

Наконец Белый Полянин просыпается, и начинается между царевичем и Полянином честный бои, вовсе не основанный на взаимной неприязни, а просто имеющий целью установить, кто из двух богатырей сильнее. Побеждает Иван царевич. Полянин клянется быть Ивану младшим братом и почитать Ивана как отца. С этими словами богатыри обнимаются.

Царевич выясняет, что не просто так Полянин тридцать лет сражается с войском Бабы яги, а ради того, чтобы жениться на ее красавице дочке. Немедленно царевич берется для младшего брата своего Полянина дочку Бабы-яги добыть. Они вяжут бесконечно длинные ремни, и Полянин опускает Ивана в преисподнюю. Там, в преисподней, царевич видит, как Бабе-яге удается столько лет противостоять столь беспримерному богатырю, как Полянин. В преисподней работают портные, которые что ни кольнут иглой, получается казак с пикой, и сапожники, которые что ни ткнут шилом, получается солдат с ружьем. Иван убивает портных и сапожников. Баба-яга теряет возможность пополнять войско. Потом Иван убивает и Бабу-ягу, про которую известно, что, если ударить ее мечом одни раз, она умрет, а если ударить два раза, то умрет и оживет снова. Понятия о воинской доблести удерживают Ивана от применения избыточной силы. Он бьет Бабу-ягу мечом одни раз, и, несмотря на то, что отрубленная голова Бабы-яги просит рубить ее еще, Иван говорит, что одного удара достаточно.

Можно было бы подумать, что красавица дочь Бабы-яги прельстит царевича и тем посеет вражду между ним и Полянином. Но царевич совершенно благороден и ничуть не вероломен. Он отвозит невесту своему названому брату и только выспрашивает у девушки, нету ли на свете другой какой-нибудь красавицы. Оказывается, есть. Дочь Бабы-яги говорит, что дочь Змея красивее ее. Царевич отдает Ягишну Полянину, убивает Змея, берет в жены Змееву дочь, и в мире воцаряется всеобщее довольство и счастье.

Поразительна в этой сказке только роль царевичевых сестриц. Помните тех трех птичек, которые прилетали в шатер, когда царевич спал с Полянином бок о бок? Так вот это были сестры Ивана царевича. Вероятно, когда царевич был робким юношей, сестры нарочно ставили брату Полянина в пример, чтобы царевич искал дружбы великого богатыря. По-видимому, сестры нарочно подстраивали все так, чтобы царевич встретился с Полянином и Полянин царевича убил.

Но зачем? Сказка не дает ответа. За эту свою интригу сестры поплатились жизнью. Но ни царевичу, ни нам не понятно, ради чего девушки старались уничтожить того, кто о них заботился.

Троп (т. е. сюжетный кирпичик, из каковых кирпичиков складываются сказки) про живую и мертвую воду, встречается довольно часто. Рецепт применения живой и мертвой воды известен каждому с детства. Если богатырь убит, следует полить сначала мертвой водой его раны, отчего раны заживляются, а потом следует спрыснуть живой водой самого богатыря, и тот оживет.

В боевых условиях за живой и мертвой водой летает, как правило, ворон, и мы не знаем, куда он летает. Зато в мирной жизни за живой и мертвой водой старики, как правило слепые цари, отправляют своих детей, дабы от слепоты излечиться, и тут уж нам вполне известно, куда и как едут царевичи. Они едут к некоторой волшебной женщине: то ли Елене Прекрасной, чей портрет, к слову сказать, не менее полезная вещь, чем живая и мертвая вода, то ли к Соньке-богатырке, о происхождении которой мы можем только гадать.

Но вот вопрос: почему недостаточно живой воды? Почему русская сказка не придумала панацеи, волшебного эликсира, столь распространенного в западноевропейских мифологиях, и разделила целительный эликсир на две составные части — добрую и злую, живую и мертвую?

Рискнем предположить, что как сказка состоит из тропов, каждый из которых существует сам по себе и способен кочевать из сказки в сказку, так и человеческое тело в сознании русских сказителей состоит из органов, существующих самостоятельно. Есть множество примеров того, как смотрели вне человека вырезанные из человека глаза или открывала заговоренную дверь отрубленная у человека рука.

В сказке про Соньку-богатырку, например, старшие братья (как водится) воруют живую и мертвую воду у младшего брата, добывшего жидкости, и, вернувшись к слепому старику отцу, брызжут ему в глаза мертвой водой, не зная, которая вода живая, а которая мертвая. Мертвая вода — не яд, заметьте. Если брызнуть в глаза ядом даже и слепому, человек этот умрет. Но слепой старик не умирает от того, что дети брызжут ему в глаза мертвой водой. Глаза старика и так мертвы, поэтому мертвая вода не может повредить им. А с другими органами глаза в сказке как бы не связаны и существуют сами по себе.

Таким образом, раны мертвого богатыря, которые полагается поливать мертвой водой перед оживлением, воспринимаются русской сказкой как самостоятельные органы. Мы сейчас так относимся только к раковой опухоли. Есть дурные органы и есть хорошие. Есть органы, приносящие телу пользу, и органы, приносящие телу вред. Раны, стало быть, должны быть уничтожены, ибо их физиологическая функция — уничтожать свое тело.