Елена Первушина - Петербургские женщины XVIII века

Эта женщина появляется в русской истории как бы ниоткуда, ее прошлое темно и по большей части состоит из легенд. Одну из них, пожалуй, наиболее распространенную, приводит Юст Юль в своих записках: «Упомянув о царской любовнице Екатерине Алексеевне, я не могу пройти молчанием историю ее удивительного возвеличения, тем более что впоследствии она стала законною супругой царя и царицею.

Родилась она от родителей весьма низкого состояния, в Лифляндии, в маленьком городке Мариенбурге, милях в шести от Пскова, служила в Дерпте горничною у местного суперинтенданта Глюка и во время своего нахождения у него помолвилась со шведским капралом Мейером. Свадьба их совершилась 14 июля 1704 года, как раз в тот день, как Дерпт достался в руки царю. Когда русские вступали в город и несчастные жители бежали от них в страхе и ужасе, Екатерина в полном подвенечном уборе попалась на глаза одному русскому солдату. Увидав, что она хороша, и сообразив, что он может ее продать (ибо в России продавать людей — вещь обыкновенная), солдат силою увел ее с собою в лагерь, однако, продержав ее там несколько часов, он стал бояться, как бы не попасть в ответ, ибо, хотя в армии увод силою жителей — дело обычное, тем не менее он воспрещается под страхом смертной казни. Поэтому, чтоб избежать зависти, а также угодить своему капитану и со временем быть произведенным в унтер-офицеры, солдат подарил ему девушку. Капитан принял ее с большою благодарностью, но в свою очередь захотел воспользоваться ее красотой, чтобы попасть в милость и стать угодным при дворе и привел ее к царю, как к любителю женщин в надежде стяжать этим подарком его милость и быть произведенным в высший чин. Царю девушка понравилась с первого взгляда, и через несколько дней стало известно, что она сделалась его любовницей. Впрочем, сначала она была у него в пренебрежении и лишь потом, когда родила ему сына, царь стал все более к ней привязываться. Хотя младенец и умер, тем не менее Екатерина продолжала пользоваться большим уважением и быть в чести у царя. Позднее ее перекрестили, и она приняла русскую веру. Первоначально она принадлежала к лютеранскому исповеданию, но, будучи почти ребенком и потому мало знакомая с христианской верою и со своим исповеданием, она переменила веру без особых колебаний. Впоследствии у нее родились от царя две дочери, обе они и теперь живы… Настоящего ее мужа, с которым она была обвенчана, звали, как сказано, Мейером. С тех пор, продолжая состоять на шведской службе, он был произведен в поручики, а потом его, вероятно, подвинули еще выше, так как он все время находился при шведских войсках в Финляндии.

Этот рассказ о Екатерине передавали мне в Нарве тамошние жители, хорошо ее знавшие и знакомые со всеми подробностями ее истории».

Другие рассказчики отрицают, что Екатерина была обвенчана, или называют в качестве ее мужа других людей; говорят, что ее захватили при штурме Мариенбурга, а не Дерпта, спорят, была ли она по национальности шведкой, литовкой или белоруской. Но бесспорно одно: это история Золушки, поднявшейся из служанок и «портомой» (прачек) на трон. И, вероятно, эта Золушка любила своего принца, несмотря на его грубость, безудержную гневливость, истерические приступы и неспособность (а скорее — нежелание) хранить верность. «Только такая круглая сирота-иноземка, как Екатерина, бывшая служанка, потом жалкая пленница, обязанная по своему званию безропотно повиноваться всякому господину, имевшему право, как вещь, передать ее другому, — только такая женщина и годилась быть женою человека, который, не обращая ни на кого внимания, считал себе дозволительным делать все, что ему ни придет в голову, и развлекаться всем, к чему ни повлекла бы его необузданная чувственность», — пишет историк.

Ж.-М. Натье. Портрет императрицы Екатерины I. 1717 г.

Решив превратить свою Катеринушку («Катеринушка, друг мой сердешнинькой!» — так он обращался к ней в письмах) из «метрессы» (фаворитки) в законную супругу, Петр поручил ее заботам Натальи Алексеевны, чтобы та обучила девушку русскому языку и обычаям страны. В доме Натальи Алексеевны Екатерина и была крещена в православие.

Однако много времени на уроки Петр своей будущей жене не дал. В военных походах и деловых поездках он постоянно скучал по ней и при любом удобном случае требовал ее к себе, предостерегая, однако, от опасностей в пути. В 1712 году он писал: «Я еще отсель (из Грейхвальде) ехать скоро себе к вам не чаю; и ежели лошади твои пришли, то поезжай с теми тремя батальоны, которым велено итить в Анклам, только для Бога бережно поезжай и от баталионов ни на сто сажень не отъезжай, ибо неприятельских судов зело много в Гафе и непрестанно выходят большим числом, а вам тех лесов миновать нельзя». В 1718 году: «Объявляю тебе, чтоб ты тою дорогою, которою я из Новгорода ехал, отнюдь не ездила, понеже лед худ и мы гораздо с нуждою проехали и одну ночь принуждены ночевать. Для чего я писал, двадцать верст отъехав от Новгорода, к коменданту, чтоб тебе велел подводы ставить старою дорогою». В 1723 посылал из Петербурга такую весточку: «Без вас очень скучно. Дорога перспективная очень худа, а особливо чрез мосты высокие, которые чрез реки многие не крепки; того ради, лучше чтоб пешком перешла или в одноколке переехала».

И Екатерина отправлялась в путь при любой погоде и по любому бездорожью. К счастью, она обладала отменным здоровьем и, по всей видимости, переносила эти путешествия без особых затруднений. Жизнь в походных палатках также не представлялась ей чем-то из ряда вон выходящим.

В Прутском походе 1711 года, когда русские войска были окружены, она спасла государя и армию, отдав турецкому визирю свои драгоценности и склонив его к подписанию перемирия. В благодарность за это Петр учредил орден Св. Екатерины и наградил им жену в день ее именин. Во время Персидского похода Русской армии 1722–1723 годов Екатерина обрила себе голову и носила гренадерскую фуражку. Вместе с государем она делала смотр войскам, проезжала по рядам перед сражением.

Меж тем именитым москвичкам также предстояло дальнее путешествие.

В 1706 году Петр издал указ, согласно которому знатным московским людям надлежало переселиться в новую столицу. И одними из первых этот указ исполнили члены его собственной семьи. 22 марта 1708 года отправился в путь целый караван колымаг, повозок и подвод. Кроме царевны Натальи Алексеевны и царицы Прасковьи с дочерьми ехали царица Марфа Матвеевна, вдова царя Федора, единокровные сестры Петра — царевны Марья и Феодосия, князь Федор Юрьевич Ромодановский, Иван Иванович Бутурлин и множество именитейших сановников.