Александр Мень - Церковь и мы

Человек очень противоречивый. Казалось бы, немощный, больной, но абсолютно неутомимый! Его путешествия совершались пешком. Путь, который мы проезжаем, например, от Москвы до Черного моря, — такой путь он не раз проходил пешком! Причем, хотя римская власть уже установила некоторый порядок, вокруг были и бандиты, и бродяги! Отсутствие гостиниц в глухих местах, вражда иудеев, язычников…

Самое страшное было то, что, придя в город, о чем он мог говорить?!

Это все равно, что сейчас прийти в город, где никогда не слышали о вере, и начинать с нуля. Но он нашел способ. Он находил иудейские общины, потом около них находил общины людей, исповедовавших единобожие, — греков, сирийцев, римлян, — которые уже имели представление о Священном Писании, о некоторых истинах Библии, и вот с этих мест он начинал.

Формально его картой была карта древнеримских дорог. Кто из вас бывал, скажем, на Кавказе, в Абхазии, — там до сих пор в горах сохранились эти огромные плиты, восходящие на гору, — остатки мощеных дорог. По этим дорогам он и шел. Так что римляне подготовили для него путь.

В чем была особенность его жизни? — В том, что он был человеком, который обратился внезапно. Есть такая категория людей, которые знают день и час своего внутреннего переворота. Но в то же время это было не совсем обращение, правильнее было бы назвать это призванием.

Обращение осуществляет разрыв человека со всем тем, что ему было раньше близко, и переход в какое‑то новое состояние. Павел стал новым человеком, но в то же время он остался верен тому же Богу, Которого до этого исповедовал. И Ему он служил до конца , до того дня, когда его потащили на «лобное место», чтобы казнить.

Почти четверть века он плавал на кораблях, на утлых суденышках, попадал в бури, оказывался за бортом. Сутки, как он сам пишет, он провел в море, уцепившись за какую‑то деревяшку. Много раз сидел в тюрьмах, много раз терпел наказания со стороны иудейских и римских властей, но ничто его не остановило. Потому что им двигал Дух Божий.

По–видимому, он был человек не очень физически здоровый. А может быть, даже и слабый. Но он говорил так: «все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» [32] Флп 4, 13. . Господь его укреплял, и Павел явил собой такой поразительный феномен человека, который действовал сверх своих сил, сверх обычных человеческих сил.

Он говорил, что у него были такие состояния, когда он духовно поднимался ввысь, до таких высших Небес, где слышал слова, которые не может передать. Таким образом, мы можем назвать его мистиком.

Но одновременно это был человек очень практичный. Во время кораблекрушения около острова Мальты все растерялись и пали духом, и только он один спас положение тем, что сохранил хладнокровие.

Эль Греко. Апостол Павел. Фрагмент

Павел мог быть ироничным, саркастичным, даже очень резким в полемике. А полемику он вел на несколько сторон. Старозаветные иудеи клеймили его как отступника Закона, язычники — как проповедника новых богов, греки — как проповедника иудаизма, римляне — как нарушителя римских законов. В общем, кого ни возьмешь — всем он был неугоден. Но Богу было угодно возложить на плечи этого человека великую миссию проповеди, и он стал апостолом народов.

Для того чтобы в него вглядеться, надо сначала понять, о чем он сегодня может нам говорить. Не просто как человек, живший много веков назад, а как наш современник. Он, конечно, наш современник. Прежде всего, потому что он проповедник истинного христианского соединения с Богом. Уже после смерти Павла апостол Иоанн писал: «Бога не видел никто никогда ; Единородный Сын, Который пребывает в лоне Отчем, Он явил» [33] Ин 1, 18. .

Так вот, эту тайну Павел возвестил значительно раньше, и первый нашел для нее самые острые формулировки, чтобы сказать, что человек не может соединиться с Богом. Та мечта, которая двигала всеми мистиками во все времена, на самом деле была неосуществима, потому что человек в созерцании, в экстазе, в состоянии отрешенности и транса лишь соприкасается с теми искрами, с теми огненными протуберанцами, которые исходят от «солнца» Божественного. Но все‑таки он есть только человек, он есть смертное существо. И при приближении к Богу происходит нечто подобное тому, что в физике называли принципом неопределенности, — когда прибор, которым изучают микрообъекты, сам уже вступает во взаимодействие с этим микрообъектом, и уже ничего нельзя точно установить.

И здесь происходило нечто подобное. Но Павел открыл тайну единения человека с Богом: что к Богу человек по–настоящему, глубинно может прийти только через Христа; что всякое религиозное познание оправданно, оно законно, но оно находится на человеческом уровне. Но когда люди приближаются к Богу через Богочеловека, открывается нечто самое важное и самое существенное: встреча личности с Личностью.

Кроме этого Павел нам открывает тайну свободы, он провозглашает христианство как религию свободы. Не произвола, не анархии, не беззакония, а именно свободы. Он глубоко это пережил. Человек, который исполнял Закон и уважал древние обычаи, любил Священное Писание, он в то же время поднялся над всем, что было ограничено. «К свободе призваны вы, братья», — говорил он [34] Гал 5, 13. .

Апостол Павел был человеком, который раскрыл тайну Церкви как будущего, как некой эсхатологии. Он говорил о том, что это не просто сообщество, союз, а что это есть некое единое поле ; приобщившись ко Христу, мы оказываемся в некоем поле, мы становимся творением Божиим внутри этого поля Божественной любви. Мы переходим из одного состояния в другое, и это исключительно важный момент. Но человек не может сам перейти, он только осуществляет готовность к этому переходу. Бог его переводит, и каждый может о себе сказать, что он это пережил. Это единое «поле» он называл Телом Христовым, Телом Церкви.

На этом строилось все. Он говорил, что как в организме, в теле есть разные части, разные органы и каждый из них выполняет свою функцию, так и в Теле Христовом все органически и гармонично связано. Таким образом, он заложил для нас основание для понимания церковной жизни, понимания нашей нравственной жизни, основанной на свободе. И наконец, самое главное, он установил для Церкви христоцентризм — центральное значение Христа для внутренней жизни каждого из нас.

Конечно, в истории Церкви это много раз терялось. В жизни каждого из нас есть периоды, когда мы теряем в себе Христа. Но апостол Павел постоянно напоминает нам, что спасаемся мы, то есть приобщаемся к Божественной жизни, только верой, только приобщением ко Христу; что спасение — это то, что нам дано даром, его нельзя заработать. Это все сформулировал Павел.