Александр Мень - Церковь и мы

Но вы можете спросить: а может быть, его учение — это плод его творческого богословского ума? Есть ли это в Евангелии? Безусловно, есть. Только Христос говорил об этом в иных терминах и по–иному. И, конечно, слова Христа были словами Богочеловека. А слова Павла — это слова Павла, человека.

Но он осмыслил Евангелие, которое понял лучше (здесь я подхожу к самому главному), чем люди, которые Христа знали «по плоти», как говорит апостол. Для нас это огромное утешение — что глубиннее всего познал Христа человек, который не знал Его во время Его земной жизни. Это означает, что возможность углублять и развивать познание Христа остается для всех людей, которые Его не видели.

Апостол Павел — это образец счастливого человека, несмотря на то что у него был, может быть, трудный характер, трудная судьба, горькая жизнь: дома нет, семьи нет, постоянного местообиталища нет, даже страны нет. Постоянный кочевник; зарабатывает себе на хлеб ручным трудом. Непризнанный, отвергнутый, травимый, и в то же время — более счастливый, чем иные люди, которые все это имеют.

Таков Павел. Он не «один из апостолов», а он, конечно, как правильно выражается Церковь, «первоверховный апостол». Наряду с Петром, который был «первым среди двенадцати».

Вопрос о том, ему ли принадлежат 14 Посланий, которые мы имеем в Новом Завете, не имеет однозначного ответа. Безусловно, ему принадлежат Послание к римлянам, Послания к коринфянам, к галатам. Споры идут о «малых Посланиях»: к Тимофею и Титу. Кроме того, признано всеми, что Послание к евреям не принадлежит ему, тем более что оно даже и не носит такого названия. Каждое послание Павел начинает от своего имени, например, к галатам: «Павел, апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом…» и так далее. Послание к евреям начинается совершенно иначе. Я здесь не буду касаться вопроса, кто его писал, но писал его, по–видимому, современник Павла, а самое главное — писал в духе Павла. Это было произведение той же «школы».

Сомнение в принадлежности Павлу так называемых «малых Посланий» ничего не меняет, потому что главные мысли, главный опыт, главное духовное благовестив заключены именно в основных, неоспоримых Посланиях.

Послания — не легкое чтение, потому что, как я уже говорил, это была стенограмма, и часто мысль его резко переходила с одного на другое, и кипение его чувств и переживаний сказывалось на самом стиле. И потом, это был неясный жанр. Одно дело личное письмо, другое дело литературное послание, которое человек сочиняет в кабинете.

Как жанр литературы — это было нечто среднее: и трактат, и проповедь. Иногда он начинал писать и потом говорить и диктовать почти стихами, как было принято на семитическом Востоке. Человек, проникнутый Писанием (он учился все‑таки по Писанию), вдруг начинал говорить каким‑то библейским языком. И стихи прерывали прозу.

Вы все должны помнить то место в Первом Послании к коринфянам (13–я глава) про значение любви в жизни христианина. Что это такое? Трактат? — нет. Письмо? — нет. Это поэма! Ее так и называют: «Песнь любви». И филологи, литературоведы показывают, что там есть определенный ритм, закономерности чисто литературно–поэтического характера.

«Если я языками ангельскими, человеческими говорю, а любви не имею, то я медь звенящая…» — это рефрены, повторы! То есть он уже прямо переходил на язык свободной поэзии. Конечно, наш перевод в Священном Писании Посланий Павла уже в значительной степени выглядит архаично, не всегда он точен, потому что сделан давно, но тем не менее он достаточно ясен, достаточно хорош.

Чтение Посланий апостола Павла может быть самым различным. Можно начинать с первых Посланий, а можно брать тематически. В двух словах можно сказать, что первые Послания, которые он написал и которые до нас дошли, это два Послания к фессалоникийцам.

Оба они были написаны приблизительно лет через 18–20 после Распятия, после Пятидесятницы. А в 50–е годы написаны были, по-видимому, Послание к галатам и Послания к коринфянам. У каждого из этих посланий, конечно, был повод. Фессалоникийцам он пишет в тревоге, что они ждут конца света, многие побросали работу и не собираются ничем заниматься; тогда он говорит: «Кто не работает, тот и не ест» [35] Ср.: 2 Фес 3, 10. , — вот откуда пошло это выражение.

Юношеский рисунок Александра Меня. Апостол Павел

Галатам он пишет в отчаянии. Галатская община состояла из язычников, жили они на территории нынешней Турции, тогда это была глухомань, и когда они крестились, пришли туда христиане из Иерусалима и сказали: а вы что, Закон не соблюдаете? — едите свинину, да вы не христиане… А те бедные, как всякие язычники, понимали, что религия есть обряд, — значит, мы не так веруем, едим не то, пьем не то. И они все быстро начали перестраиваться. Когда Павел узнал об этом, он написал им послание. Послание к галатам — это вопль! «О, несмысленные галаты! Кто прельстил вас не покоряться истине… Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа или через наставление в вере?» В этих словах Павел выступает как антиритуалист.

Апостол Павел основал церковь в Коринфе. Это был город, в котором были медные мастерские, где люди зашибали большие деньги. Жить по–коринфски значило гулять, сорить деньгами, пьянствовать, петь похабные песни — вот это жить по–коринфски. Коринф находился на перешейке, который соединял Среднюю Грецию и полуостров Пелопоннес. Это был портовый город, полный матросов, публичных домов, притонов, всякой шантрапы. Там был вечный праздник — целые кварталы, заполненные увеселительными заведениями. Таков был Коринф.

Кроме того, там, конечно, была и довольно богатая книжная традиция. В городе стоял памятник знаменитому Диогену, который жил в большом кувшине, в так называемой «бочке». Смутный город. И вот апостол Павел совершенно неожиданно там основал общину, сам этого не ожидая.

Это была довольно многочисленная община, состоящая в основном из бедняков, из пролетариата, но были и крупные городские чиновники, как потом стало известно. Апостол намучился с ними бесконечно! Сначала у них возникали партии, расколы; приехали люди от апостола Петра, и некоторые говорили: «Петр выше», — Павел все‑таки не был один из двенадцати. Приехал Аполлос, христианский учитель из Александрии — античный философ, он знал иудейско–античную эллинистическую философию (а Павел имел сугубо раввинистическое школьное воспитание) — опять говорят: вот мы будем Аполлосовы, — разделились, раскололись… И он пишет: «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» [36] 1 Кор 1, 13.