Нина Эптон - Любовь и испанцы

Парни в этот день идут петь серенады девушкам и, возможно, искать novia.

Не одна такая веселая парочка, познакомившаяся с благословения симпатичного святого, чья обитель находится поблизости от дома, где жил Гойя, впоследствии сочеталась законным браком.

(Если вам посчастливится оказаться в это время в Мадриде, а изделия деревенских гончаров интересуют вас так же, если не больше, как деревенские влюбленные, то на празднике в честь святого Антония вы сможете найти несколько прелестных образчиков этого искусства. Сейчас, когда я пишу эти строки, изящный миниатюрный botijo [150] кувшин из пористой глины (исп.) и изысканная ваза, выполненные в нежных оттенках розового, желтого и зеленого, улыбаются мне всякий раз, стоит только взглянуть на них, напоминая солнечный, пыльный июньский день, играющих на гитарах парней и смеющихся девушек.)

Умудренная жизнью молодая особа, с которой я в тот же день познакомилась в художественной галерее, хмыкнула: «Этот обычай бросать булавки — просто суеверие, никто по-настоящему не верит ему». Я, рассказывая ей о том, как мне нравится фиеста, воскликнула: «Но это же так мило — так весело!» Моя собеседница сразу же оттаяла. Слово «милый» производит магическое действие на испанцев. «Да, это мило»,— с улыбкой согласилась она.

Когда у меня выдался свободный час перед назначенной встречей с моим бесценным собеседником, доном Хосе де Хуанесом, я решила прокатиться в метро, чтобы посмотреть, уступают ли там мужчины места дамам. Увы, с галантностью в Испании дела обстоят не лучше, чем в Англии,— даже хуже, поскольку молодые люди первыми кидаются занимать немногие свободные места. Как быстро они, спустившись под землю, забывают piropos, припасенные для ее поверхности!

Если в метро галантности недостает, то в некоторых кафе на улицах, ведущих к Пуэрта дель Соль, ее хватает с избытком {162} 162 В оригинале — игра слов: английское gallantry может означать как «галантность, учтивость», так и «волокитство, ухаживание». . Зайдя в одно из таких кафе, чтобы скоротать последние несколько минут перед назначенной встречей, я оказалась окруженной проститутками всех мастей. Казалось, нет такой новой краски для волос, которую хоть кто-то из них не опробовал на своей голове,— от самого светлого бледно-пепельного тона до вызывающе кричащего оттенка красного дерева. Несмотря на крашеные шевелюры и «штукатурку» на лицах, было видно, что многие девушки потрясающе красивы. И лица у них не такие жесткие и угрюмые, как у наших, английских, общедоступных девиц. Я наблюдала за тем, как они ведут себя с клиентами. Девушки сохранили свой< ственные средней испанской женщине учтивость и улыбку — завлекательную, но в то же время лишенную нарочитости. Женщина такова, какой мужчина хочет ее видеть; англичанин ищет девку, которая бы разделяла его страсть к сальным словечкам, но испанец, кажется, хочет видеть свою мимолетную пассию более изысканной.

«Большинство из них так глупы и тщеславны! — воскликнул мой мадридский друг.— Тяга к роскоши всегда была одним из наших основных недостатков, и именно она толкает многих наших девушек на улицу». Я заметила: «У нас в этом отношении дела обстоят не намного лучше».

«Если девушки тщеславны, то мужчины любят пофорсить,— улыбаясь, говорил дон Хосе, ведущий рубрики «Письма читателей», который пятнадцать лет имел дело с испанскими любовными проблемами и получил за это время более трех тысяч писем.— Донжуаны у нас до сих пор не перевелись. Их частенько можно увидеть в мадридских кафе, поскольку им нужны зрители. Донжуан должен иметь возможность похвастать новой победой перед завистливыми и не столь удачливыми соперниками. Он хочет, чтобы они видели, как он под руку со сногсшибательной девушкой входит в кафе, чтобы его провожали глазами, пока он торжествующе проходит в дальний конец зала. Он никогда не садится у входа, где на него могут не обратить внимания, ему нужна толпа поклонников и продолжительный триумфальный марш. Со временем наряды его партнерши становятся все более вызывающими. Если он женится, то вскоре бросает жену, ибо как только он перестает “выводить” свою любовницу в свет — adios [151] прощай {исп.) , жена становится не нужна. Здесь больше спеси и amor propio [152] себялюбие {исп.) , чем amor,— но это и есть отличительная черта донжуана».

Хотя на продажу контрацептивов существует официальный запрет, ими вовсю торгуют на черном рынке. Молодой англичанин в Мадриде жаловался мне, что в одной аптеке, куда он зашел за презервативами, ему сказали, что в Испании их не купить. «Должно быть, вы обратились не туда,— сказал на это его компаньон-испанец.— Я дам вам адрес аптеки, хозяин которой придерживается более свободных взглядов». «А они и в самом деле надежны? — спросил работавший в министерстве испанский буржуа,— а то я знаю женщин, которые были бы не прочь завести интрижку, будь они уверены в своей безопасности».

В Барселоне я слышала, как торговец из Каталонии признавался своему приятелю: «Я знаю, что мог бы зарабатывать больше, чем зарабатываю сейчас на рынках и ярмарках, если бы поступал, как остальные. Сейчас все торгуют этими штучками, и кое-кто из моих постоянных клиентов тоже не прочь бы их у меня приобрести. Но я не хочу заниматься торговлей, которая противоречит моим моральным принципам».

Дон Хосе относится к своей работе чрезвычайно серьезно, его ответы на письма человечны, обстоятельны и разумны. В то же время советы, которые он без колебаний дает молодым людям, англосаксы сочли бы чересчур безапелляционными. Выдержки из его ответов, которые можно прочесть в журнальной рубрике, изобилуют короткими замечаниями вроде: «Брось этого парня — он тебе не пара» — «Найди себе другую девушку, которая тебе больше подойдет», и тому подобное.

Дон Хосе советует своим корреспондентам, которым случается быть проездом в столице, заходить к нему в деталях обсудить свои проблемы. Так они и поступают. За неимением в Испании консультантов по вопросам семьи и брака и других специалистов подобного рода, дон Хосе, похоже, самолично выполняет их функции.

На основании бесед, которые мне пришлось вести с разными людьми — от офицеров полиции до врачей и журналистов,— можно заключить, что в Испании происходит мало самоубийств и что сводят счеты с жизнью главным образом женщины. Газеты о подобных случаях, естественно, молчат, поскольку эта тема под запретом. Недавно был случай: девушка, чей novio стал жиголо при богатой американке, остановившейся в одном из лучших мадридских отелей, выбросилась из окна, узнав о его неверности.

Мне говорили, что к двадцати пяти годам сорок—пятьдесят процентов мадридских девушек теряют невинность. С другой стороны, и среди замужних женщин встречаются особы либо фригидные, либо отказывающиеся от выполнения супружеских обязанностей. Одна из них два года не позволяла мужу приблизиться к себе, другая женщина в брачную ночь боялась одного: как бы муж не растрепал ее прическу — что, несомненно, является верхом тщеславия.