Ада Баскина - Мальта и мальтийцы. О чем молчат путеводители

– Ваш муж бывает в длительных командировках?

– У меня нет мужа.

Так мы познакомились. Я разглядела Виолетту поближе – и увидела, что это совсем юная девочка, подросток. Она заметила мое внимание и сказала:

– Мне сейчас восемнадцать лет, а тогда было пятнадцать.

Это началось здесь же, на пляже. Она познакомилась со своей ровесницей, шведкой, приехавшей на отдых. У девушки был друг-мальтиец, она жила с ним два месяца. А когда уехала, подружкин бойфренд предложил Виолетте занять ее место.

– Он мне давно нравился. Но я не хотела с ним близких отношений. Мой отказ его обидел, он сказал: «Ты не умеешь любить. Вот твоя подруга-шведка, тоже твоего возраста, с первого дня согласилась. И кстати, невинной девочкой она не была, у нее до меня было еще двое мужчин».

«Так-то Швеция, а мы с тобой мальтийцы».

«Но мы с тобой современные мальтийцы. Ты слышала, что Мальта вступила в Европейский союз? Значит, мы с тобой европейцы, а не жители какой-нибудь банановой республики».

Виолетта стояла на своем:

«Но мои родители меня не поймут».

Он возмутился:

«Ты что, глупая?! Кто же о таком рассказывает родителям? Мы будем встречаться у меня дома, пока мои родители на работе».

Девушка выдвинула последний аргумент:

«Но мне еще рано иметь детей, надо хотя бы закончить школу».

Парень очень уверенно сказал:

«Детей у нас не будет. Я об этом позабочусь».

– Я ему поверила, – грустно вспоминает Виолетта, – подумала, что он же взрослый человек, на три года старше меня. Наверное, знает, что делает.

На всякий случай она все-таки пошла в аптеку и попросила «дать что-нибудь, чтобы… это… ну». Молодая аптекарша все поняла и протянула ей пачку презервативов.

Дело, однако, оказалось сложнее, чем ей представлялось.

– Я никак не могла показать ему эту пачку, подумала: «Он же может засомневаться, что раньше у меня ни с кем не было таких отношений». Я стеснялась даже сказать «секс»: никогда раньше этого слова не произносила.

И все-таки девушка отважилась. Положила на тумбочку рядом с диваном пакетик. Реакция парня была неожиданной: «А ты, оказывается, расчетливая? Я-то думал, что ты меня любишь».

– Я застыдилась. Мы больше к этой теме не возвращались.

Однажды друг спросил, все ли у нее в порядке. Виолетта призналась, что у нее задержка уже два месяца.

– Что-о-о? – Он вскочил с дивана как ужаленный, потом закричал: – Завтра же с утра иди к врачу!

Когда беременность подтвердилась, Виолеттин друг сказал, что у него есть немного денег и он их готов дать на аборт. Будь это в другой стране, ситуация быстро бы разрешилась, но на Мальте аборт запрещен законом.

– Мой парень сначала хотел отправить меня в Англию, но денег не хватило. Потом стал искать какого-нибудь врача на Мальте, но такого трудно найти – все боятся. В это время мама уже кое-что заподозрила. Раньше я очень любила кроличье рагу, которое она готовит. А тут вдруг как увидела перед собой мясо, так меня затошнило. Мама сразу все поняла. Пришлось признаться. Родители, конечно, устроили скандал. Потом немного успокоились. А когда мама услышала, что я собираюсь сделать аборт, то побледнела, схватилась за сердце, прошептала: «Я умираю» – и закрыла глаза. Тут уж я испугалась за маму. Но она вдруг стала совершенно спокойной и твердо сказала: «Значит так, рожай ребенка, мы будем его воспитывать всей семьей».

А семья у Виолетты немаленькая – пятеро детей, она старшая. Школу ей пришлось бросить. Нанялась уборщицей к богатым соседям. Получает от государства небольшое социальное пособие.

– Со своим другом ты видишься?

– Да, он приходит примерно раз в месяц. Чаще нельзя. Если инспектор из социальной службы узнает, что у ребенка есть отец, меня могут этой помощи лишить.

– Ты рада, что у тебя такая прелестная дочка?

– Рада, конечно, ее все любят. И я ее люблю. Только… хорошо бы это произошло позднее. Я ведь собиралась учиться, хотела стать учителем.

– Жалеешь?

– Жалею.

Торжественное шествие движется к церкви. Его возглавляют трое мужчин. Один несет плетеную корзинку со сдобными булочками. Второй – большое кольцо из теста. Сверху кольцо венчают две печеные фигурки в костюмах новобрачных. У третьего в руках кадильница с ладаном, она распространяет благовоние.

За ними «движется» огромный балдахин, его удерживают четверо крепких мужчин. Под ним жених и невеста, рядом родители, близкие и дальние родственники, друзья. Музыканты играют торжественные гимны. Поэты (так здесь называют любого, умеющего рифмовать строчки) славят будущих новобрачных.

КАК ЭТО БЫЛО

Не думайте, что я все это видела своими глазами. Сейчас такое увидишь разве только в самых далеких деревнях. О свадебных обычаях мне рассказывает Гуидо Ланфранко, да так увлекательно, что я легко воспроизвожу эти картинки в своем воображении.

– Подготовка к будущей свадьбе у родителей дочери начиналась задолго до самого события, – говорит антрополог. – С самых ранних лет девочку готовили к тому, что она должна быть хорошей женой, то есть умелой хозяйкой и заботливой матерью. Никаких иных ролей ей, естественно, не отводилось. Все ее помыслы были о том, каков он, ее будущий жених, и когда наконец он появится.

Чтобы это событие было сугубо позитивным и произошло как можно скорее, принимались весьма энергичные меры. Например, девочки шли к статуе своего святого и просили у него с большой надеждой: «Святой Иосиф (Николай, Елена и т. д.)! Пошли мне жениха, и чтоб был богат да пригож». А чтобы не испугать судьбу, то есть не нарушить волю Божью, соблюдались определенные предосторожности: девушка ни в коем случае не должна есть на улице – верная примета, что жениха не будет. Вернувшись с религиозного праздника фесты, она приносила с собой цветы и прятала их под подушкой: жених привидится во сне.

Заговорить с незнакомым мужчиной, а тем более познакомиться с ним девушка, конечно, не могла. Как же холостому парню понять, какая из них повзрослела настолько, что готова стать невестой? А вот это узнать было проще простого. Надо всего лишь взглянуть на окна близлежащих домов. Где с внешней стороны на каменной подставке стоит горшочек с базиликом, там и живет невеста. Правда, эта информация сама по себе мало что значила. Увидеть девушку можно было только на фесте или в храме, куда она приходила с матерью или другой пожилой родственницей. И разумеется, опять никакого общения.

– Но позвольте, – спрашиваю я Гуидо. – Как же они могли что-нибудь узнать друг о друге, когда им не позволялось разговаривать?

– А это за них делала хуггаба, посредница, или, по-вашему, сваха. Она собирала все важные сведения и докладывала родителям с обеих сторон.