Анна Бену - Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты

Сыр получается в результате кипячения молока, молочных продуктов. Как мы видим выше, в народных представлениях молоко и сыр, полученный в результате кипения молока, ассоциируются с рождением ребенка. Нырнув в кипящее молоко, сознание пахтает заново свой мир, обновленный способ мышления. Таким образом, можно сделать вывод, что погружение героя в котел кипящего молока символизирует перерождение, преображение героя.

Огонь – символ трансформации, очищения, просвещающего знания. Итак, ищущее «я-сознание» погружается в кипящее молоко – трансформирующую, очищающую среду, в то же время питающую обновляющим знанием. Вынырнув из кипящего котла, Иван сделался сказочным красавцем. Т.е. сознание, избавившись от всего наносного, иллюзорного, становится свободным, ясным, просветленным.

Царь подумал: «Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!»

Бросился в чан и сварился в молоке.

А Иван-царевич поехал с царевной из золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать.

Царь – косное сознание тоже решает преобразиться, но он не аналогичен трансформирующей силе огня и чистоте молока. Он не прошел пути Ивана-царевича – поиска погруженной в небытие психеи, победы над неосознанностью и энтропийными процессами (Вороном), познания в себе прекрасных качеств души (три царства). Чтобы преобразиться силой огня и не сгореть (подобно Сите и подобно Ивану в кипящем молоке), нужно иметь аналогии чистоты и способности преображаться. Косность и застывшие концепции не способны стать свободными, так как противоположны самой свободе. Поэтому царь погибает.

Знания о сильной и слабой воде, о том, как победить Ворона и преобразиться в кипящем молоке, дает сознанию царевна золотого царства – одухотворенная, осененная светом истины психея.

В конце повествования исчезают старый разум – царь Горох и царица – эмоциональная сфера, подверженная иллюзиям. А преображенное свободное сознание соединяется в плодотворном союзе с возвышенными началами психеи, золотом души.

В сказке «Медное, серебряное и золотое царства»,в изложении А.Н.Толстого, есть ряд отличающихся символов. Золотоволосую царицу Настасью уносит не Ворон, а Вихрь.

Иван-царевич находит братьев у высокой стеклянной горы, которая «верхушкой в небо уперлась». Братья нашли след матушки.

« – Пойди-ка попробуй на эту гору взобраться, а у нас уже моченьки нет Мы три года внизу стоим наверх взойти не можем.

– Что ж, братцы, попробую.

Полез Иван-царевич на стеклянную гору. Шаг наверх ползком десять – вниз кубарем. Он и день лезет, и другой лезет. Все руки себе изрезал, ноги искровянил. На третьи сутки долез до верху».

Иван идет искать матушку, братьям велит ждать его три года и три месяца.

В отличие от сказки в изложении Афанасьева, Иван не в подземелье спускается за матушкой, а наоборот, поднимается на высокую гору. Гора в небо упирается, т.е. Иван взбирается на «вершину» сознания, но путь этот труден – гора стеклянная скользкая, поэтому братья как инертная часть сознания не могут по ней взобраться к более совершенному состоянию.

Три дня поднимался Иван – три уровня: 1-й день – уровень материи и физических действий, материального сознания;

2й день – сфера эмоций и чувств;

3й день – сфера логики, разума, мудрости.

У медного царства «у ворот страшные змеи на медных цепях прикованы, огнем дышат. А подле колодец, у колодца медный ковш на медной цепочке висит. Рвутся змеи к воде, да цепь коротка.

Взял Иван-царевич ковшик, зачерпнул студеной воды, напоил змей. Присмирели змеи, улеглись. Он и прошел в медный дворец».

Ворота охраняются огнедышащими змеями, которые усмиряются холодной водой. Огнедышащие – дышащие огнем, вернее выдыхающие огонь. Дыхание связано с эмоциональной сферой. Вдыхание огня – это кипящие возгорающиеся эмоции, которые нужно погасить «студеной водой» трезвого мышления, тогда вход станет свободным в драгоценный дворец сознания.

То же происходит и у врат серебряного царства, и у врат золотого.

Прежде чем пройти в ворота медного царства – красоты, царства мудрости – серебряного, царства истины – золотого и царства чистоты – жемчужного, Иван-сознание усмиряет «огнедышащие» эмоции, мешающие войти в эти прекрасные сферы.

Царевны всех трех царств говорят, что их в неволе держит Вихрь, и просят взять с собой «на вольный свет».

Вихрь прячет золотоволосую царицу, прекрасных царевен и их царства на стеклянной горе, т.е. делает их недоступными осознанию. Ставит у врат огнедышащих змей – эмоциональные кипящие вихри. Качества красоты, любви, мудрости, истины живут высоко в недосягаемой сфере. Но ищущее сознание – Иван поднимается в «небо» самого себя и обнаруживает там сокровища. Что значит выпустить на «вольный свет»? Т.е. сделать осознаваемыми, сделать эти возвышенные царства частью своего сознания.

Волшебная вода в двух кадках в этой сказке называется еще точнее – вода сильная и бессильная.

Иван отсекает Вихрю голову, забирает матушку и трех царевен. «Зашли за Еленой Прекрасной. Она золотым яичком покатила – все золотое царство в яичко запрятала.

– Спасибо тебе, – говорит, – Иван-царевич, ты меня от злого Вихря спас. Вот тебе яичко, а захочешь – будь моим суженым».

Золотое царство здесь не в виде клубочка, а спрятано в золотом яйце – космогоническом символе мира, бытия.

Вместо посошка-перышка у Ивана – палица Вихря. Если перекинуть ее с руки на руку, появляются Хромой да Кривой, исполняющие любые три желания. Первое желание Ивана – поесть, второе – отдохнуть, а третье – оказаться дома в «своем царстве-государстве».

Счастливое завершение сказки повествует о том, что Иван и Елена Прекрасная сыграли свадьбу в золотом дворце, появившемся из золотого яйца на седьмой версте у моря.

Проведем сравнительный анализ европейских сказок о Золушке с русской сказкой «Золотой башмачок». Начнем с одной из самых известных версий – сказки Шарля Перро.

«Жил когда-то дворянин, который женился вторым браком на женщине столь надменной и столь гордой, что другой такой не было на свете. У нее было две дочери, такого же нрава и во всем походившие на нее. И у мужа тоже была дочь, но только кротости и доброты беспримерной – эти качества она унаследовала от своей матери, прекраснейшей женщины.

Не успели сыграть свадьбу, как мачеха уже дала волю своему злому нраву: ей были несносны добрые качества этой девочки, из-за которых ее родные дочери всем казались еще более противными. Она поручила ей в доме самую грязную работу: падчерица мыла посуду и подметала лестницу, натирала полы в комнате хозяйки и ее дочерей – благородных девиц; спала она под самой крышей, на чердаке, на скверной подстилке, меж тем как сестры ее жили в комнатах с паркетными полами, где стояли самые модные кровати и большие зеркала, отражавшие их с головы до ног. Бедная девушка терпеливо сносила все и не смела жаловаться отцу, который выбранил бы ее, ибо находился в полном подчинении у жены».