Анна Бену - Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты

Фуси – это то возвышенное начало в человеке, которое способно подняться к вершинам мудрости и принести оттуда огонь. Он увидел в Верхнем городе огонь – духовные знания. И на земле, спустившись в материю, он творит аналог этого огня. Но это уже физический огонь! Не тот огонь, который в Верхнем Мире, а физический огонь. Что это значит? Это плоды. Он взял огненные, божественные идеи из Верхнего Мира и, спустившись на землю, материализовал, принес плоды.

Этот миф говорит о способе – как путешествовать по своим веревочным лестницам, лианам. Ветер, который качает лианы, – это искушения на пути или трудности, с которыми мы сталкиваемся и которые способствуют тому, чтобы все-таки не так легок был путь познания.

Верхняя столица – вершина сознания. Оттуда Фуси, подобно Прометею, приносит знания людям. Фуси, также как и Прометей, подарил огонь людям, он показал им, как добывать его на земле самим, а Прометей спустил на землю божественный огонь с небес из кузницы Гефеста. Но Фуси увидел огонь в Верхней столице, поднявшись туда. Оттуда, с небес, Фуси приносит знания людям – учит рыболовству, изобретает для людей измерительные инструменты, дарует музыку, знания о цикличности времен года.

Прометей научил людей искусствам, дал им знания, научил счету, чтению и письму, открыл силу лекарств, научил обрабатывать поля и путешествовать по морю под парусом и многому другому. Огонь Прометея имеет просветительское значение, также как и огонь, и деятельность Фуси, путешествующего между небом и землей, просвещая земное знаниями Верхней столицы – мудрости.

«В племени Шан в стародавние времена жил-был слепой старец Гу-Соу со своей женой. Не имели они детей и от этого страдали. Как-то ночью Гу-Соу приснился феникс с зернышком риса в петушином клюве. Феникс, владевший речью, дал старцу проглотить зернышко и, объяснив ему, что от него пойдет в роду Гу-Соу потомство, взмахнул крылами и скрылся.

Вскоре в доме родился сын, на сыновей смертных не похожий. В каждом глазу у него было по два зрачка. Поэтому его назвали Шунем («Зорким»)».

Слепой старец – это слепой старый разум и жена – эмоциональная сфера, которая потом противопоставляется злой мачехе, следовательно, это позитивная сфера чувств.

Под птицей феникс имеется в виду китайская птица Фэнхуан. Первоначально она считалась божеством ветра. Она считалась символом императора, но чаще императрицы, являясь во снах, предвещала рождение Сына Неба (примечание А.И. Немировского).

Быть божеством ветра – значит, управлять потоками воды, перенося их над землей, распределяя живительную влагу, даруя рост и плодотворность всему растущему на земле. Вода – символ эмоциональной сферы, земля – материи, ветер – символ неба, духовной сферы, активных мыслительных процессов. Феникс-Фэнхуан – птица, обитательница небесной сферы – символ мудрости, способной перерождать и трансформировать сознание, даровать ему крылья знаний. Зернышко риса, принесенное с неба – духовное ядро, из которого родится мудрое, победоносное сознание.

Шунь, имеющий по два зрачка в каждом глазу, – сознание, обладающее видением внешнего и внутреннего и ясным пониманием одного и другого. Четыре зрачка его глаз можно рассмотреть и как видение законов четырех сторон света: прошлого – будущего, активного и пассивного, (см. выше, стр. 366, «Нюйва прародительница»).

«Недолго после этого прожила родительница. Отец Шуня взял в жены злую женщину. Она родила мальчика, которому дали имя Сян («Слон»). («Сян – герой, почитавшийся шанцами в облике слона. Шанцы приручили слонов и использовали их как в работах, так и в сражениях. Впервые иероглиф «слон» встречается в шан-иньских гадательных костях»; примечание А. И. Немировского). Характером он был в мать, злобный и вредоносный. Тогда уже люди Шан выкорчевывали деревья и обрабатывали поля. Не мог Сян пройти мимо участка с колосящимся просом, чтобы его не вытоптать. Следы разрушителя всегда вели в дом Гу-Соу. Не раз приходили люди с жалобой на его младшего сына, но старец не принимал никаких мер, мать же поощряла его проступки, считая их безобидными шалостями. Но Шуню терпением и убеждением удалось приручить своего дикого братца. Вместо того чтобы вытаптывать поля, он, всем на диво, начал помогать выкорчевывать пни. Часто можно было наблюдать такую картину: Шунь восседает на Сяне, влекущем плуг или борону».

Позитивное начало эмоциональной сферы – мать Шуня умирает. Ее место занимают негативные проявления эмоциональной сферы – злобная мачеха. От слепого невежественного разума и дисгармоничной сферы души, уже без содействия свыше рождается сын – животное инстинктивное начало, уничтожающее посевы, т.е. вносящее хаос в созидательную упорядоченную деятельность, разрушающее гармоничные плоды. Здесь можно вспомнить дикого вепря, уничтожающего посевы, которого стреноживает Геракл. Как и Геракл, Шунь – мудрое начало, обуздывает хаотичные проявления животной силы и направляет ее в позитивное русло, учит возделывать поля, взращивать прекрасное. Шунь восседает на Сяне – зоркость разума управляет инстинктами. Это «Я» – всадник, оседлавший «Оно» – инстинкты.

«Уже в нежном возрасте Шунь отличался сыновней почтительностью и редким трудолюбием. Правитель страны, а им тогда был мудрый Яо, слышал о мальчике, а затем о юноше одни похвалы. («Яо – легендарный мудрец и правитель, правление которого виделось золотым веком древности. Считалось, что отцом Яо был дракон, налетевший на его мать в виде вихря. У Яо были восьмицветные брови и три зрачка в каждом глазу (символ прозорливости). Образ жизни во дворце Яо был простым. Сам царь летом носил пеньковую одежду, зимой – оленью шкуру, ел из глиняной посуды». А.И. Немировский.) Поэтому он пригласил его к себе. Впервые Шунь увидел фениксов, бродивших по двору вместе с курами и петухом. Более всего Шуня поразило дерево, росшее прямо на ступеньках царского дома. На ветвях с начала месяца росли стручки. Опадая, они показывали время.

Яо восседал за трапезой вместе с дочерьми и сыновьями. Шунь обратил внимание на то, что царь, царевичи и царевны ели не из золотой, не из серебряной – из глиняной посуды. Одеты царские дети были просто, но на Яо было одеяние божественного красного цвета.

– Присаживайся, юноша! – сказал Яо, пронизывая Шуня взглядом.

Когда Шунь сел, ему пододвинули миску с дымящимся рисом и палочками.

– Я слышал о тебе хорошее, – продолжал царь. – Поэтому даю тебе в жены двух своих дочерей.