Владислав Петров - Древняя история секса в мифах и легендах

Но можно ли требовать с ходу — без коррекции и адаптации — нормального сексуального поведения от людей, которые засовывают себе куда ни попадя кукурузные початки? Ответ можно дать, даже не прибегая к авторитету дедушки Фрейда. И уж тем более, как представляется, не следует ждать этого от людей-полузмей, людей-бобов, людей-червей и трепетных людей-травинок — или, уж во всяком случае, всегда надо делать поправку на их происхождение.

Разумеется, можно привести — и немало! — примеры, когда с половыми функциями у первопредков все было в порядке и, едва родившись, сформировавшись или материализовавшись, они демонстрировали либидо без каких-либо отклонений. Но было бы странно, если бы, скажем, индейцы оджибве, которых — весь первоначальный народ! — местная демиургиня Щука накромсала из гигантского суперпениса, получились бы в сексуальном смысле неполноценны. С другой стороны, надо отметить, что развитое либидо совсем не обязательно крепко связано со способом появления на свет или внешним видом.

Возьмем для наглядности африканские народы, живущие по соседству. Камба спустились с неба, суто и тсвана вылезли из глубокой пещеры, макуа вышли из скалы, бушмены и ньянджа — из дыр в земле, сандаве — из баобаба, гереро — из отверстия в дереве семейства комбретовых, проделанного богом Матундой, нуэры выросли в качестве плодов на тамаринде, зарамо, сразу большим числом, явились из колоссальной вагины богини Ниалутанги, а динка были вылеплены демиургом из глины, а затем доведены до кондиции на огне, в сосуде под крышкой. В последнем случае нельзя обойти вниманием подробности: еще на стадии полуготов-ности копьеподобный пенис мужчины по имени Гаранг приподнимал крышку, а груди женщины по имени Абук распирали стенки сосуда. Так вот, первопредков перечисленных народов при всей непохожести их появления на белом свете объединяет одно качество — абсолютное здоровое отношение к сексу.

Что же касается тех народов, чьим перволюдям выпал жребий не знать радостей половой жизни, или, того хуже, родиться в виде не совсем человеческом, или быть сделанными из неподходящего материала, то им — если не повезло подвергнуться мгновенному превращению — пришлось пройти долгий путь мифической эволюции, прежде чем постепенно, меняясь поколение за поколением, они стали такими, какие есть сейчас.

Трудности на пути создания людей — это, надо полагать, лишь видимая верхушка айсберга. А сам айсберг — тонкая настройка человеческих организмов, без которой они не могли бы существовать и размножаться, — вероятно, находится за пределами нашего понимания. Хочется смиренно верить, что все вопросы на этот счет возникают лишь из-за неспособности проникнуть в высший замысел. Хотя смирения, признаться, хватает далеко не всегда, и начинаешь думать, что то ли замысел был не так уж и хорош, то ли исполнение подкачало...

Независимо от всех этих сомнений, однако, очевидно, что подгонка мужчин и женщин под непростые земные условия велась не одновременно. Обыкновенно силы небесные использовали в качестве подопытного существа мужчину и затем уж, добившись кое-каких результатов, способствовали (или хотя бы не мешали) появлению на свет женщины.

Чаще всего женщины возникали после того, как мужчины, обустроившись на земле, подавали наверх соответствующее прошение. Но иногда это происходило без всяких просьб с их стороны, исключительно по воле творца.

Индейцам тоба божество спустило женщин с неба в клетке, которая болталась высоко над землей и не ровен час могла быть опять поднята вверх. Божество словно хотело выяснить, как внизу отнесутся к его инициативе. Результат опыта оказался впечатляющ: мужики камнями проломили у клетки дно, женщины горохом посыпались вниз, набрали в свободном падении скорость и, пробив почвенный слой, провалились куда-то очень глубоко. Тогда мужчины вооружились палками-копалками и вырыли всех до единой, хотя и, как сообщает миф, некоторым в ажиотаже выбили глаз, а то и оба.

С неба низошли, хотя и не в клетке, а по лиане, женщины к индейцам чороте; причем распределял их в порядке очереди лично тотемный предок Ястреб: тем чороте, которые пришли за женами первыми, достались самые красивые.

К первочеловеку меланезийского племени ватут, который, бедняга, питался землей, высушивая ее на солнце, явилась, тоже с неба, жена и принесла с собой всякие вкусности и глиняную утварь.

Женщины индейцев мака вышли из озера, причем начали с воровства рыбы у своих будущих соплеменников-муж-чин, а первая женщина араваков (локоно) попалась в рыбачьи сети.

Поэтично выглядит история появления женщин у лепча — тех самых, которых сначала пробовали лепить из сливочного масла. Второй вариант мужчины-лепча был сделан из более подходящего материала: плоть из глины, кости из камня, сосуды из лиан, кровь из воды, — а душу в него вдохнул ветер. Так вот специально для этого чудесного мужчины демиург Таши-такбо поймал в силки женщину, которая до того летала себе в небесах подобно птичке.

Все перебранные мифы, однако, ничего не говорят о процессе создания женщины, а это, пожалуй, и есть самое интересное. Впрочем, описаний процесса тоже хватает. Начнем, как от отправной точки, с библейской истории. Как известно, библейский Бог начал с Адама, но тот недолго оставался в одиночестве. События развивались стремительно, в пределах одного дня творения. Как повествует Книга Бытия,

Господь погрузил Адама в «крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» (Быт. 2:21, 22). Отметим гуманность Господа: операция была произведена в «крепком сне», то есть под наркозом, и без каких-либо отрицательных последствий для здоровья библейского первопредка.

Нечто очень похожее проделали высшие силы с ребром первомужчины народа тода, живущего в горах Нильгири на юге Индии (не путать этих, нильгирских, тода с тода тайваньскими — это разные народы!). Изолированность тода от остального мира следует подчеркнуть особо, дабы исключить намеки на заимствование мифа из Библии. Первый нильгирский тода выбрался из-под земли, уцепившись за хвост священного буйвола, которого семья местных божеств перегоняла по какой-то своей надобности с подземного на наземное пастбище. Вообще-то за такое своеволие можно было и схлопотать, но, видимо, божества находились в хорошем расположении духа, коль скоро никак не стали тода наказывать, и даже наоборот — наградили первомужчину женщиной, изготовленной из его ребра.