Альбер Камю - Творчество и свобода: Статьи, эссе, записные книжки

Жаклина возвращается из Кёнигсберга в Равенсбрюк — сто километров пешком. В большой палатке, разделенной под порками на четыре отсека. Женщин столько, что они могут спать прямо на земле, только тесно прижавшись одна к другой. Дизентерия. Ватерклозеты в сотне метров. Но приходится перешагивать через тела и наступать на них. Привыкают и к этому.

Всемирный аспект диалога политики и морали. Против этого конгломерата огромных сил — [408] нрзб. .

X. — заключенная, вышла на свободу с татуировкой: в течение года служила в лагере СС в…

Доказательство. Что абстракция — зло. Она порождает войны, пытки, жестокость и проч. Спрашивается: как люди сохраняют абстрактный подход перед лицом физического зла — идеологию перед лицом пытки, производимой во имя этой же идеологии.

Христианство. Вы были бы жестоко наказаны, если бы мы приняли ваши постулаты. Ибо в этом случае мы бы не знали жалости.

Сад. Вскрытие произведено Галлем [409] Сад. Вскрытие произведено Галлем… — выписки из работ о маркизе де Саде для книги «Бунтующий человек». Галль, Франц Йозеф (1758–1828) — немецкий врач, практиковавший в Париже, основатель френологии. : «Череп, подобный всем старческим черепам. Шишки отцовской нежности и любви к детям развиты сверх меры».

Сад о г-же де Лафайет: «Изъясняясь более лаконично, она становится более трогательной».

Преклонение Сада перед Руссо и Ричардсоном, которые научили его, «что не только торжество добродетели может тронуть читателя».

То же. «Познать человеческое сердце» можно только в несчастье и в путешествиях.

То же. Человек XVIII века: «Когда, по примеру Титанов, он осмеливается поднять свою дерзкую руку на само небо и, вооруженный страстями, не страшится объявить войну тем, перед кем трепетал».

Бунт. В конечном счете политика порождает партии, которые препятствуют общению (сообщничеству).

— И само творение. Что делать? У бунтаря меньше всего шансов устранить сообщников. Но они будут устранены.

Глубокое отвращение ко всякому обществу. Соблазн спастись бегством и смириться с упадком своей эпохи. Одиночество приносит мне счастье. Но одновременно и ощущение, что упадок начинается с той минуты, когда ты с ним смиряешься. И приходится оставаться — чтобы человек оставался на должной высоте, чтобы не способствовать его падению. Однако отвращение, отвращение до тошноты, вызываемое этой людской разобщенностью.

Общение. Затруднено для человека, потому что он не может выйти за границы известного ему круга лиц. Все остальное для него абстракция. Человек должен жить в границах, определенных плотью.

Сердце стареет. Любить и при этом ничего не сохранить!

Искушение второстепенными и повседневными делами.

К. и П.Г.: страсть к правде. Вокруг них весь мир распят.

Мы, французы, находимся нынче в авангарде цивилизации: мы разучились приносить смерть.

Мы свидетельствуем против Бога.

Июль 45-го г.

Шатобриан Амперу [410] Шатобриан Амперу… — Ампер, Жан-Жак (1800–1864) — французский филолог и историк, постоянный посетитель, как и Шатобриан, знаменитого салона г-жи Рекамье. Шатобриан побывал в Греции во время своего восточного путешествия 1806–1807 гг. , в 1841 г. отправившемуся в Грецию: «Попрощайтесь за меня с горой Гимет, где я оставил пчел, с мысом Суниум, где я слышал кузнечиков… Мне скоро придется отказаться от всего. Пока я еще блуждаю среди своих воспоминаний, но вскоре они сотрутся из памяти… Вы не найдете в Аттике ни одного оливкового листка, ни одной виноградной косточки из тех, что видел там я. Мне жаль каждую былинку моего времени. У меня не хватило сил продлить жизнь даже кустику вереска».

Бунт.

В конечном счете я выбираю свободу. Ибо благодаря свободе человек, даже не добившись торжества справедливости, сохраняет право протестовать против несправедливости и поддерживает связь между людьми. Справедливость в безмолвном мире, справедливость в мире немых разрушает сообщничество, отрицает бунт и восстанавливает согласие, но на этот раз в самой низменной форме. Вот когда становится очевидным главенство, которое постепенно завоевывает понятие свободы. Но самое трудное заключается в том, чтобы все время помнить: свобода обязана одновременно требовать справедливости, как уже было сказано. В таком случае можно признать и существование справедливости, хотя и совсем иной, которая должна стать единственной незыблемой ценностью в истории людей, испокон веков умиравших достойно только за свободу.

Свобода — это возможность защищать то, во что я не верю, даже в государстве или мире, который я принимаю. Это возможность оправдать противника.

«Кающийся человек велик. Но кто согласился бы сегодня на величие в безвестности?» («Жизнь Рансе» [411] «Жизнь Рансе» — биография основателя ордена траппистов, написанная Шатобрианом (1844). )

Каким человеком я стал бы, если бы не был таким ребенком!

Из неопубликованных вещей Ш [412] Ш. — очевидно, Шатобриан. .

«Никогда не испытывал я в объятиях женщины того полного слияния, той двойной близости, того пыла страсти, которых искал и которые стоят всей жизни».

«Бывают эпохи, когда характеры так вялы, что пороки рождают не преступления, но лишь развращенность».

То же. «Без страсти не было бы добродетели, а между тем нынешняя эпоха так жалка, что не имеет ни страсти, ни добродетели; она вершит зло и добро бесстрастно, как материя».

«Имея возвышенный ум и подлое сердце, люди пишут великие вещи и совершают мелкие поступки».

Роман. «Я отдал дань людям. Иными словами, я лгал и жаждал вместе с ними. Я метался от одного к другому, я делал то, что нужно. С меня довольно. Я в долгу перед этим пейзажем, Я хочу остаться с ним наедине».

30 июля 45-го г.

В тридцать лет человек должен держать себя в руках, иметь точный счет своим недостаткам и достоинствам, знать свой предел, предвидеть свое поражение — быть тем, кто он есть. А главное, все принимать. Мы входим в область положительного. Нужно все совершить и от всего отказаться. Стать естественным, не снимая маски. Я испытал достаточно много, чтобы суметь почти от всего отказаться. Остается совершить громадное усилие, каждодневное, упорное. Усилие тайное, без надежды, но и без горечи. Больше ничего не отрицать, потому что есть возможность все утверждать. Быть выше боли.