Валентина Черняк - Современная языковая ситуация и речевая культура: учебное пособие

М.Л. Ремнева видит причины «дискредитации статуса слова», в частности, в школьном преподавании литературы: «Уже более десятилетия для школы издаются в пересказе (причем огромными тиражами) шедевры мировой и, что особенно прискорбно, русской литературы <���…>. В этой ситуации формируемая языковая личность перестает соприкасаться со словом великих, воспринимая его в пересказе ремесленников, вследствие чего оказывается отторгнутой от языка великих носителей русского слова, авторов прошлого и настоящего» (Ремнева 2004: 23–24). Здесь уместно привести примеры из олимпиадных работ и вступительных сочинений абитуриентов 2006 г.: «Лев Толстой был простым крестьянином, В. Маяковский написал поэму “Двенадцать”, герой “Судьбы человека” М. Шолохова – А. Ме-ресьев, “который из-за войны не смог ходить”, а повесть “А зори здесь тихие” написал Некрасов. М.Ю. Лермонтов написал стихотворение “Кавказ”, в котором “идет нагнетания ощущения ограниченной свободы из-за окружающих гор”» (Козловская 2006: 57).

Смещение культурных ценностей, изменение традиционного круга чтения ведет к тому что многие «хрестоматийные цитаты» («Времен очаковских и покоренья Крыма», «герой нашего времени», «борзыми щенками брать», «на деревню дедушке», «кудри черные до плеч», «да был ли мальчик-то» и многие другие), часто используемые современными средствами массовой информации в качестве прецедентных текстов, далеко не всегда воспринимаются современной языковой личностью как таковые. Характеризуя общность культурного кода, В.Н. Телия отмечает: «В норме использование определенного языка гармонирует с соответствующим ему кодом культуры, поэтому и “культурная глухота” чаще связана с языковой глухотой. Когда коммуниканты являются субъектами единой культуры, ее код так или иначе распознается в тексте. Общей чертой языка и культуры также представляется нормативность. С одной стороны, как в языке, так и в культуре, норма выполняет “охранную” функцию, а с другой стороны, расшатывается вариантностью» (Телия 1998: 215).

Приведем показательный пример коммуникативной неудачи, связанной с лакуной во «фразеологическом багаже» личности и свидетельствующей о несомненной «языковой глухоте»: продавец (молодая девушка) хочет ввести в компьютер источник информации об их магазине:

– Откуда вы о нас узнали?

– По сарафанному радио.

Продавец фиксирует: «Источник информации – радио».

Чрезвычайно важной становится проблема культурной грамотности современника. Сегодня человек с низкими духовными и культурными стандартами становится главным потребителем культуры. В создавшейся ситуации отчетливо проявилась иллюзорность установления прямой взаимосвязи между уровнем полученного образования и степенью владения литературной нормой. «Как показывает практика, наличие высшего образования нередко является лишь формальным показателем и отнюдь не гарантирует активного владения нормами литературного языка, т. е. способности самостоятельно, на основе автоцензуры, без помощи редактора порождать корректный литературный текст. Подтверждением этого служит снижение численности реальных носителей литературной нормы по сравнению с возрастанием количества пользователей данного языкового феномена» (Нещименко 2001:114).

Размышляя о падении гуманитарной культуры и о школьном преподавании отечественной словесности, С.Г. Ильенко пишет: «<���…> Прочитанное, прочувствованное и осмысленное создание творца должно быть усвоено (а лучше – духовно присвоено) читающими потомками. Увы, читающих потомков становится все меньше и меньше. И ситуация в этом отношении в последние годы не улучшается, несмотря на появление новых интересных учебников по литературе. Более того, наша терпимость к пошлости и нравственной безответственности делает возможным появление многочисленных изданий, способствующих воспроизведению этой самой пошлости и нравственной безответственности» (Ильенко 1999: 245).

Многочисленные опросы школьников свидетельствуют о печальном факте: десятки имен, создающих многомерное поле культуры, для сегодняшних школьников не значат ничего, поскольку они им просто не знакомы. Разрастается трещина, связанная с взаимопониманием поколений. Это не может не сказаться и на способности общаться, вести конструктивный диалог.

Рассматривая проблему понимания, И.А. Шехтман отмечает: «Разрыв между картинами мира, интенциями адресанта и непониманием этих интенций адресатом приводит к коммуникативным неудачам или искаженному восприятию информации либо на этнокультурном, либо на лингвистическом уровне. Непреднамеренные случаи недопонимания вызываются критическим несовпадением тезаурусов адресанта и адресата, неполным осознанием коммуникативных намерений и пресуппозиций говорящего со стороны слушателя, прагматической нечеткостью лингвистического оформления высказывания (выбор языковых средств, не соответствующих целям речепорождения)» (Шехтман 2002: 52). Когнитивный диссонанс, возникающий при восприятии незнакомого слова, усугубляется тем, что контекстные ожидания говорящего оказываются неоправданными, вследствие чего и возникают коммуникативные неудачи. Так, ведущий радио «Эхо Москвы», соотнося актуальный прогноз погоды с народными приметами, прочитал: «Если сегодня солнце, то две недели будет ведро», после чего поделился в прямом эфире со слушателями своим недоумением: «А причем тут ведро ?», обнаружив отсутствие в своем словарном запасе слова вёдро и продемонстрировав недостаточную лингвокультурную компетенцию.

Актуальным для современных образовательных стратегий представляется понятие культурной грамотности, предложенное американским культурологом Э.Д. Хиршем в контексте анализа американской системы образования. Культурная грамотность, связанная с объемом информации, которой владеет человек, позволяет ему находиться в гармонии с окружающим миром. Словарь (точнее, словник) культурной грамотности, составленный в Томске по модели, предложенной Э. Хиршем, и адаптированный к русской культурной среде, включает 5000 понятий (Грамотны ли Вы… 1994). Авторы выявляют три уровня культурной грамотности: первый уровень включает в себя основные естественнонаучные понятия, интернациональные понятия из мировой истории и культуры; второй уровень культурной грамотности составляют понятия, принадлежащие исторической памяти народа (этнокультурные понятия, топонимы, разного рода высказывания), к этому уровню авторы относят также имена реальных персонажей отечественной истории, литературных героев с их высказываниями; третий уровень составляют понятия новейшей истории, известные носителям языка конкретной страны или региона. В соответствии с приведенной выше классификацией составители В.А. Пушных и Н.Н. Шевченко отобрали понятия, которые должен знать (или хотя бы – при минимальном уровне культурной грамотности – иметь о них представление) современный носитель языка. Приблизительными аналогами понятия «культурная грамотность» в русском языке могут служить слова «кругозор» или «начитанность». Приведем небольшой фрагмент словаря: