Федор Капица - Русская проза XXI века в критике. Рефлексия, оценки, методика описания

Авторские сравнения необычны и притягивают внимание читателей, они даже специально усилены повторами («похож на», «кто-то») и риторическим вопросом, пересекающим повествование («А люди?»). Сразу же следует оценка – «Очень грустная книга» с одновременным скрытым вопросом, ее повторяющим – «Почему-то грустная». Соединяя собственные воспоминания с перечнем, автор в скрытой форме передает содержание: «Жизнь говорит с нами каждый день», воспоминания из детства, истории о друзьях и недругах.

Важно, что автор указал на простоту стиля Л. Улицкой, особенности организации действия (отсутствие внешней динамики, сосредоточенность на внутренней жизни, внимание к бытовой составляющей), применение приема воспоминаний. Правда, нет дополнения, что прием воспоминаний создает особую нарративную ситуацию, придает повествованию личностный характер, в некотором смысле документализирует описание [39].

Но перед нами не научное исследование, студент может развить мысли критика во время собственных изысканий, а при прочтении просто воспользоваться данными наблюдениями.

Завершающая рецензию оценка автора статьи противоречива. С одной стороны, он говорит о каллиграфической тонкости автора (в отношении персонажей и соотнесенности прототипа и героя). С другой, указывает, что они стереотипны. Одновременно указывается на способ мышления: умение автора наблюдать и записывать. Интересен и микропортрет Л. Улицкой: «маленькая женщина со стриженой головой».

Хотя автор намечает особенности творческой манеры Л. Улицкой, стиль соответствует избранному формату, рецензии. Поэтому в нем оказывается возможной разговорная интонация, риторические вопросы, просторечная лексика. Вместе с тем, как указывалось, отмечаются некоторые особенности, которые обобщаются ниже.

Вторая рецензия выстроена более логично и последовательно, она начинается с обозначения направления творчества Л. Улицкой, подчеркивается, она «начинала с повестей и рассказов» и «остается виртуозом малых форм, kimia». Налицо стремление автора привлечь читателя необычным определением. Как обычно для научного текста следует подтверждение в виде цитаты, которая приводится из предисловия.

Далее автор переходит к структуре цикла, его внутреннему устройству, делая попутное замечание о своеобразии формы, указывается, что встречаются «бытовые истории», «короткие сценки наблюдения», сжатые до 10–12 страниц «колоритные семейные хроники», «путевые очерки-зарисовки». Получается действительно пестрое разнообразие.

И вместе с читателем критик задумывается о том, что же объединяет эти «пестрые» рассказы. Оказывается, что тема преображения: «Превращения, неожиданные узнавания чудесного в привычном случаются в этой прозе постоянно». Необычность в том, что соседи по электричке оказываются способными на философские разглагольствования. Правда, автор делает свои признания иронически, через интонацию или своеобразное разоблачение (герой обнаруживает, что легендарный антропософский гуру – его неприятный сосед по коммуналке).

Постепенное перемещение по тексту, постоянные цитаты, множественные примеры позволяют наглядно представить содержание цикла. Хотя сам автор рецензии не удержался от иронического замечания, отметив, что «здоровый человек в этой книге редкость». Одновременно он напоминает, что «медицинская тема для Улицкой – сквозная».

Дальнейшее рассуждение явно рассчитано на более образованного читателя, говорится о том, что зачины (использована литературоведческая терминология) повторяются и попахивают каким-то сюрреализмом. Не совсем ясно, почему следует говорить о драматизме судьбы героя, наверное, мысль можно было бы продолжить.

Общий вывод основан на повторении уже сказанного, говорится о многогеройности и о том, что Л. Улицкая верит в чудо, волшебное преображение.

Отличие данной рецензии заключается в том, что ее формат проявляется четко и осознанно: произведение представляется и оценивается. Одновременно все квинтэссенции автора подкрепляются цитатами.

Третья рецензия (приводится в Приложении). Преподаватель вправе попросить студентов проанализировать ее самостоятельно. Заметим, что она носит несколько противоречивый характер, только в конце становится ясно, что автор положительно оценил текст. Кроме того, статья публикуется в формате литературно-публицистического издания, значит, по форме она представляет собой развернутую рецензию. Но в данном случае уместнее было бы составить обзорную статью о творчестве Л. Улицкой с доминантной характеристикой цикла.

Авторские размышления обширны и носят общий характер, они скорее подошли бы для рассуждения о том, следует ли относить творчество Л. Улицкой к массовой литературе. Ведь конечный тезис, сравнение с А. Марининой – как раз на это и нацеливает.

В Приложении помещено интервью, где, в основном, разговор связан с оценкой цикла «Люди нашего царя», он практически приурочен к его выходу. Для нас важно комплексное представление о произведении, которое, как мы установили, формируется на основе знакомства с разными источниками.

Вначале автор благодарит корреспондента за прочтение ее книги как жизнеутверждающей [40]. Она считает, что стремилась пробиться к описанию жизни как таковой, «через тяжесть, бессмыслицу, непонимание». Такую судьбу она описывает на примере своей героини, стараясь писать о счастье человека. Отвечая на вопрос о литературной маске, писательница подчеркнула, что ее героиня – самодостаточный персонаж и никак не связана с ней как с автором.

Рассуждение о героях Л. Улицкой стало центральным в интервью, она объяснила, что внешне незначительные персонажи на самом деле таковыми не являются. В качестве примера писательница напомнила о Медее из одноименного романа.

Что касается других персонажей, то ее позиция следующая: «Инвалиды, нищие, умственно отсталые постоянно попадают в мое поле зрения именно по той причине, что мне не нравится ведущая модель, по которой главным критерием и даже самой целью жизни оказывается успех. Меня всегда интересовали люди, сознательно остающиеся на обочине. Не только те, кого жизнь вышибла из успешной колеи, но и те, кто добровольно пребывает на том месте, куда они поставлены от рождения и с достоинством исполняют свое служение, как они его понимают».

Естественно, что дальше зашел разговор об оптимизме, и Л. Улицкая призналась, что такое понятие действительно существует. И перевела разговор в существование разных нравственных норм для артистической среды и патриархального мира, сегодняшнее общество представляется ей «гораздо более свободным и терпимым». Заметим, что в интервью упоминалась серия, которую курирует Л. Улицкая, но почему-то об этой значимой для нее проблеме толерантности в интервью не говорится.