Федор Капица - Русский детский фольклор: учебное пособие

В среде взрослых игра имела четко выраженное обрядовое значение, она использовалась и для гадания. В детской среде игровая песня утратила обрядовый смысл, превратившись в припев, задающий ритм движения участников. О.И. Капица отмечает, что по степени трансформации песенного текста можно сказать, когда та или иная игра перешла от взрослых к детям. Именно ритмическая структура способствовала быстрому приспособлению воспринятого от взрослых песенного материала.

Игры детей разных народов сходны между собой. Дети одного возраста везде играют с одними и теми же игрушками: волчками, куклами, мячиком, веревочкой и т. д. Такое же сходство наблюдается и в темах игр-импровизаций – повсеместно мальчики играют в разбойников, охотников, солдат, а девочки в семью. Игры, которые ведутся по сходным правилам, организуются в формы, которые также имеют много общего.

Рассмотрим известную игру в «Волка и гусей». Вначале из числа играющих избираются ведущий (матка) и волк, остальные дети изображают гусей. Гуси отправляются в поле, мать зовет их домой: «Гуси, домой!» Гуси: «Зачем?» Мать: «Волк под горой». Гуси: «Что он делает?» Мать: «Гуску щипет». Гуси: «Какую?» Мать: «Серую, белую, волосатую. Бегите домой!» – Гуси бегут, волк ловит их.

Немецкая игра «Der bose Wolf» («Злой волк») разыгрывается так же, но вместо матери выбирается «пастух», вместо гусей – овцы. Между пастухом и овцами ведется следующий диалог.

Пастух: «Овечки, овечки, домой!»

Овцы: «Мы не смеем».

Пастух: « Почему?»

Овцы: «Здесь волю».

Пастух: «А что он хочет есть?»

Овцы: «Мясо».

Пастух: «А что он хочет пить?»

Овцы: «Кровь».

Пастух. «Овечки, овечки, бегите домой!» [247].

Аналогично построена английская игра «Короли». Вначале дети делятся на две партии, между которыми происходит следующий диалог:

1-я партия: «Что нейдешь? Что нейдешь?»

2-я партия: «Боимся, боимся».

1-я: «Кого вы боитесь?»

2-я: «Короля, короля».

1-я: «Дома нет, дома нет…» и т. д.

Затем двое детей, взявшись за руки, устраивают ворота, остальные дети проходят под этими воротами, последнего задерживают. Игра продолжается, пока всех не задержат. Во время прохождения ворот дети поют:

В Германии похожая игра называется «Der schwarze Mann» («Черный человек»), у японских детей она известна под названием «Онигокко». В ней роль «короля» и «черного человека» играет «они», т. е. черт [248].

Игры имеют не только общие черты, но и различия, которые определяются национальными особенностями и культурно-бытовыми условиями. В играх русских детей мы видим отражение земледельческого уклада (показывается, как сеяли, убирали, обрабатывали лен, просо, мак, хмель), крестьянской работы и быта («Коршун», «Утка», игра в горшки и т. д.). В играх детей немецких, английских, французских отражается быт стран с более развитой городской культурой и ремеслом. Так, в английской игре «When I was a schoolgirl» («Когда я была школьницей») дети имитируют движения моряка, солдата, сапожника, портного.

Особенно ярко отражается быт в играх-импровизациях у первобытных народов [249]. Дети эскимосов забавляются тем, что стреляют из маленьких луков в цель, строят маленькие хижины из снега и льда. Австралийские дети делают себе маленькие бумеранги и копья и играют в «похищение невесты», так как обычай похищать себе жен из чужих племен до сих пор существует у некоторых австралийских племен. Киргизские дети изображают конские бега [250].

В пределах одной и той же страны, в зависимости от местных условий, одна и та же игра видоизменяется и приобретает иногда совсем разные черты. Г.Н. Потанин сравнивает записи одной и той же игры: «В деревнях около Никольска Вологодской губернии дети играют в «медведя». Один из детей садится на траву в отдалении от других. Это медведь. Остальные медленно приближаются к нему и приговаривают:

В других местах они изображают сборщиц ягод. Часть детей сидит где-нибудь у лежащего бревна, обозначающего «деревню». Другие дети ходят вокруг, изображая сбор ягод. Неожиданно медведь рявкает, бросается на собирательниц ягод, ловит одну из них, теребит и валит на землю. Участница изображает мертвую или раненую. Остальные бегут в «деревню» и рассказывают об ужасном событии. Здесь они получают совет, возвращаются в «лес», подкрадываются к своей подруге, поднимают ее и бегут в «деревню». В игре отразился бытовой уклад местных жителей. Когда Никольский уезд обратился в ссыльную область, игра снова изменилась: вместо медведя появлялся бродяга, который хватал и убивал девушек, собирающих ягоды [251].

Классификация детских игр. Этнографы делят игры на одиночные и общественные. Одиночные игры требуют объекта игры, используется игрушка или какой-либо другой предмет. Девочки играют с куклами, мальчики с палочкой, изображающей лошадь, на которую они садятся верхом, играют с мячиком, волчком и т. д. Мальчики берут палку и, стараясь удержать ее вертикально на пальцах, приговаривают:

Участники считают до тех пор, пока палка не упадет.

В совместных или общественных играх объектом игры являются сами участники, такие игры требуют от всех соблюдения известных правил. Одиночные игры позволяют проявиться фантазии отдельных участников.

Игры делятся и по половому признаку участников: играют только девочки или только мальчики. В имитационных играх отражается круг обязанностей мужчины или женщины.

В «Детском народном календаре» Г.С. Виноградова можно проследить смену сезонных народных детских игр. Игры комнатные – это игры зимние; игры подвижные, с бегом, требующие большого пространства, проводятся в летнее и весеннее время [252].

Характер детских игр меняется в зависимости от возраста. В первые годы жизни с ребенком играют взрослые: мать, няня, бабушка и другие лица, забавляющие ребенка несложными потешками и играми с пальцами и руками. Совместные игры начинаются позже, первоначально они носят неорганизованный, беспорядочный характер; затем вносится некоторый ритм и порядок. Тогда появляются игры типа хороводов, когда дети совершают ритмические движения и поют песни.

Наибольшей организованностью отличаются игры, в которых между участвующими распределяются роли, дети должны не только подражать один другому, как это делается в предыдущей стадии, но и оставаться в пределах предоставленной им роли.