Александр Васильев - Этюды о моде и стиле

В этот период в столице СССР существовал Дом моделей треста «Мосбелье», отдел модельных платьев опытно-технической фабрики треста «Мосшвея» и отдел модельных платьев при Центральном универмаге Наркомвнуторга СССР. В 1934 году работал также дом моделей на базе опытно-технической лаборатории треста «Мосбелье» на углу Сретенки и Малого Головинского переулка. Им с 1934 по 1938 и с 1945 по 1949 годы руководила Надежда Сергеевна Макарова, племянница Ламановой. В 1938 году этот дом моделей был реорганизован совместно с опытно-технической фабрикой «Москвошвей» в московский Дом моды. Его здание славилось удивительно стильными интерьерами в духе «счастливой жизни». Стены помещений были облицованы снизу панелями натурального дерева, а их верх и потолки были расписаны фресками по рисункам художника Владимира Фаворского, бывшего ректора ВХУТЕМАСа, объявленного формалистом в 1930-е годы. По словам киноактрисы и модельера Анель Судакевич, работавшей в этом Доме моделей, Фаворский в своих фресках смог проявить чисто русские формы искусства. При Доме моды был небольшой штат манекенщиц, которые показывали модели Надежды Петровны Ламановой и ее племянницы Надежды Сергеевны Макаровой. К тому времени в Москве работала группа художников, создававших модные иллюстрации, среди которых отметим художниц А. А. Броун, М. А. Гальперину, С. И. Панфилову и иллюстраторов моды С. И. Никитина, К. А. Громова и С. С. Топлянинова.

Одновременно на Большой Дмитровке, в доме № 9, находился с 1933 года Дом моделей Мосторга, где работала известная и дорогая портниха Ревека Соломоновна Ясная с двумя или тремя помощницами, но попасть на прием к ней можно было лишь по специальному ордеру.

По всей Европе в женских силуэтах второй половины 1930 годов наблюдается большое влияние спортивного стиля, постепенно увеличивается плечевой пояс, появляются накладные карманы, отложные воротники, напоминающие крой мужских пиджаков. Достаточно высоко расположенная линия талии создавала удлиненный силуэт юбок, а обилие вертикальных линий кроя еще более удлиняло женскую фигуру. Одной из главных новинок женского гардероба в тот период стали костюмы. Московское издание «Моды. Весна» за 1936 год пишет о них: «Костюмы в своих деталях отражают некоторые черты военных мундиров: широкие реверы, жакеты, закрытые почти до шеи. Более длинные жакеты делают в талию и имеют характер костюма русского казачка. Короткие жакетки с фалдистой баской напоминают мужские костюмы XVII века. Самой последней модой является комбинация из короткого цветного жакета из сукна и черной узкой юбки с разрезом. Расклешенные юбки уже перестают носить. На смену им идет прямой крой с сильно подчеркнутой талией. Плечи в жакетах широкие».

Поскольку светская жизнь в Москве практически отсутствовала, возможностей пощеголять туалетами было мало. Самым нарядным местом встречи публики постепенно стали спектакли Большого и Малого театров в Москве, МХАТа, Вахтанговского и некоторых других театров. Люди одевались ко дню рождения, к празднованию Нового года, хотя елки и были еще запрещены как «буржуазный пережиток», на всевозможные демонстрации и концерты, посвященные революционным праздникам.

В 1937 году самыми нарядными дамскими платьями были платья из однотонного креп-жоржета. Их шили цвета само, чайной розы, розовые, сиреневые и украшали «вафлями» — сотообразными защипами на плечах и кокетке платьев. В большой моде были крепдешины с цветочным рисунком, и очень модными — шелковые ткани в диагональную полоску. Ткани продавались так называемыми отрезами, то есть кусками необходимой для кроя длины.

Сегодня трудно осознать в полной мере степень вмешательства ЦК партии в каждодневную жизнь советского человека в 1930-е годы. Один из сталинских временщиков, именем которого было названо открытое в 1934 году московское метро, Лазарь Каганович сказал: «ЦК находил время руководить вопросами не только международной политики, вопросами обороны, хозяйственного строительства, но одновременно заниматься такими вопросами, как учебники, как библиотеки, как художественная литература, театры, кино, такими вопросами, как производство граммофонов, качество мыла и т. д.».

Неудивительно, что, вмешиваясь в такие сферы, как производство косметических средств или легкая промышленность, партийные деятели всегда оказывались профанами в данной области и никогда не смогли поднять подобные производства на уровень мировых стандартов того времени.

Во второй половине 1930-х годов почти повсюду в Москве работали шляпницы-одиночки. Одной из самых популярных была москвичка Елена Райзман, сестра кинорежиссера Юлия Райзмана. Из материалов для шляп чаще всего использовали фетр, и журналы того времени нередко давали советы по перекраске и переделке старых фетровых шляп.

Обувь представляла также большую проблему. Летом носили белые спортивные прюнелевые туфли, застегнутые на пуговки. Их чистили теткой и «подновляли» зубным порошком. Демисезонной и зимней обуви также не хватало, и выбор ее был крайне скудным. В холодное время женщины носили прорезиненные ботики на кнопочках.

Невероятные трудности сопровождали советского потребителя на протяжении всех 1930-х годов и в приобретении детских вещей. Многие акции государственной торговли, направленные на решение этой проблемы, на деле оказывались фикцией. Известная балерина Большого театра 1930-х годов, любимица Сталина, тетка Майи Плисецкой Суламифь Мессерер вспоминала: «В то время, когда сажали людей, нам, артистам, сделали невероятную зарплату, в два раза повысили. Я получала 6000 рублей, и мы все могли купить. В Столешниковом переулке был маленький комиссионный магазинчик, где продавалось много импортных детских вещей из семейств репрессированных. И когда посадили мою сестру, я для моей племянницы Майи бегала туда покупать очаровательные вещи. Майя была одета как кукла: все чистенькое, все красивенькое. Плохих вещей тогда не брали — был завал комиссионного товара — и одежды, и антиквариата из бедствовавших семейств».

Московские девочки носили зимой шубки из овчины, крота, кролика, плюша. На голову надевали капоры, украшенные маленьким цветочком на полях либо помпоном.

В 1936–1939 годах, во время гражданской войны в Испании, в моду входят пилотки «испанки» с красной кисточкой спереди наверху. Такие пилотки носили и мальчики и девочки; их чаще всего делали синего цвета из сатина или шерстяной редины.

Политическая обстановка в СССР и особенно атмосфера всеобщего страха сильно отразились также и на развитии мужской моды в 1930-е годы. Классовая чистка, активно проводившаяся большевиками, вынуждала многих мужчин «непролетарского происхождения» маскировать его с помощью опрощенной одежды. Показать какую-либо причастность к старому режиму — кулачеству, духовенству, часто интеллигенции, даже и к старой ленинской гвардии означало бы для большинства прямую дорогу в страшные сталинские лагеря.