Наталия Николина - Массовая литература сегодня

– Эй, товарищ, вы живой или нет?

Товарищ не отвечал… Пару секунд я глазела на него, как бог на черепаху, а потом совершила неожиданный поступок, за который впоследствии бичевала себя нещадно <���…> (Ф. Раевская. Надувные прелести).

Как видим, в этом описании концентрируются, с одной стороны, штампы, с другой – номинации отчуждающего характера, в том числе явно иронические ( субъект, мужчина, дяденька, товарищ ).

Категории страшного и трагического не играют в ироническом детективе существенной роли – напротив, в тексте последовательно используются различные способы их ослабления (иронические характеристики, стереотипы, сниженные по стилистической окраске номинации, редукция определенных отношений и их обозначений и др.), зато усиливается занимательность повествования.

Ирония выступает как особый вид языковой игры, который предполагает мистификацию, обращение к той или иной маске, используемой иронизирующим повествователем или персонажем. Маски, встречающиеся в иронических детективах, разнообразны. Это может быть маска простака, доверчивого глупца, маска глубокомысленного человека, прекрасного детектива, маска невежды и др.

Героини иронического детектива используют в общении разные маски, см., например, маску преданной жены заключенного, которую надевает Алина Блинова, жена профессора-микробиолога, в романе М. Беловой «Кот в модных сапогах». Эта речевая маска строится на основе тюремно-лагерного жаргона, который пытается использовать героиня. Ср.:

Водительскую дверь уже открывал весьма колоритный тип. Внешний вид парня говорил сам за себя: гладко выбритый затылок, в июньскую жару кожаный жилет и цепь в палец толщиной на нехилой шейке.

Я вжалась в сиденье и закрыла глаза.

– Торопимся, тети? – подозрительно миролюбиво спросил он.

– Торопимся, – не стала отпираться Алина, усиленно соображая, что бы такое придумать, чтобы разжалобить парня.

– Куда, если не секрет? – хмыкнул владелец «БМВ».

– В тюрьму. Муж у меня на нарах парится. Загребли по случайности… Теперь менты, волки позорные, мокруху ему лепят. Ни стыда ни совести. А он у меня совсем по другому делу, не отморозок какой-то, кодекс чтит. Нет на нем невинной крови.

– Погоняло у твоего мужа есть? – серьезно спросил парень.

– Погоняло?

– Есть, – пришла я на помощь Алине. – Профессором его все называют…

– Ладно, – махнул рукой парень, – верных подруг пацанов не обижаю. Езжай с богом (М. Белова. Кот в модных сапогах).

Персонажи иронических детективов носят обычно значащие имена (например, Даша Быстрова в романах П. Дельвиг, Самсон Шалопаев в детективах Е. Басмановой) или имена, способные создать комический эффект. Он обусловлен архаичностью имени для окружающих героя лиц, вызывающей его шутливые замены (например, Евлампию Романову в романах Д. Донцовой другие персонажи называют Лампа или Лампудель ); особенностями семантики основы слова (Лариса Капуста в романе Г. Куликовой «Бессмертие оптом и в розницу», Иван Подушкин в цикле детективов Д. Донцовой); явной аллюзивностью имени или фамилии ( братья Кличко в романах Ф. Раевской); наконец, сочетанием имени, отчества и фамилии, обладающих семантической или стилистической несоотносительностью (например, генеральша Эпопея Квадратьевна Недужная в детективе Н. Александровой «Три кита и бычок в томате»). Ввод в текст значащего имени может сопровождаться ироническим описанием персонажа. Например: Рядом… сидел рыжий остролицый господин, музыкальный рецензент Лиркин. Далее тучный субъект с отвислыми щеками и одышкой – обозреватель мод Сыромясов, выбравший псевдоним Дон Мигель Элегантес… С другой стороны от переводчика развязный блондинистый тип в пластроне – фельетонист Фалалей Черепанов… (Е. Басманова. Крещеный апельсин).

Источником комического также часто служат каламбурные сближения имен собственных с нарицательными существительными, называющими предметы быта, растения или животных. Например:

Когда корреспондентша развернулась и потопала вниз, [Лев Валентинович] растерянно крикнул:

– Э-э-эй! Капуста! Капуста!

Участковый обернулся, посмотрел на пустую лестницу и спросил:

– Кому это вы кричите?

– Капусте, – ответил раздосадованный Лев Валентинович.

«Эге, да парень-то трехнутый», – решил участковый…

(Г. Куликова. Бессмертие оптом и в розницу).

Средством создания комического эффекта и одновременно способом привлечения к детективу внимания читателей служат и заглавия произведений. Для названий иронических детективов характерно регулярное использование интертекстуальных связей, преобразование имени прецедентного текста или его ключевого образа, оксюморонность построений, соединение несоединимого, характерное, например, для заглавий романов Д. Донцовой в сериале «Джентльмен сыска Иван Подушкин»: «Букет прекрасных дам», «Бриллиант мутной воды», «Инстинкт Бабы-Яги», «13 несчастий Геракла», «Али-Баба и сорок разбойниц», «Надувная женщина для Казановы», «Тушканчик в бигудях», «Две невесты на одно место», «Сафари на черепашку», «Яблоко Монте-Крис-то», «Пикник на острове сокровищ».

Преобразование заглавия прецедентного текста основано, как правило, на замене одного из его компонентов другим, иронически снижающим исходный образ или описываемую ситуацию. Например: «Десять медвежат», «Руки вверх, я ваша тетя!», «Много денег из ничего», «Коварство и свекровь», «Трое в лифте, не считая собаки» (заглавия детективов Н. Александровой).

В текст иронического детектива регулярно включаются анекдоты, фрагменты современных рекламных текстов, цитаты из популярных кинофильмов. Например:

Теплые, погожие денечки, вроде сегодняшнего, случаются крайне редко. Слышали анекдот? Одна девушка спрашивает у подруги: «Ты летом ездила на пляж?» – «Нет, – отвечает та, – в тот день меня не отпустили с работы». Очень смешно, кабы не правда… (Д. Донцова. Бутик ежовых рукавиц)

Речь персонажей строится с опорой на стереотипы современной бытовой речи и клише, источниками которых служат тексты массовой культуры, реклама, современные телешоу. Ср.:

– …Итак, вы выбираете приз или берете папку?

– Какой приз? – Доцент заметно нервничал. – Что вы мне голову морочите?

– Это я так, к слову, как в «Поле чудес» (П. Дельвиг. Рыжая. Кошмар в августе).

– Мечтала о принце на белом «мерседесе»?

– Ага, – рассмеялась Наташка и тихонечко напела: – Чтоб не пил, не курил, и цветы всегда дарил, ну и так далее…