Наталия Николина - Массовая литература сегодня

В тексте романа «Но-шпа на троих» регулярно сталкиваются жаргонизмы и их литературные эквиваленты. Именно жаргонные слова и выражения здесь главный источник комического взаимонепонимания персонажей. Например:

– Приветик, – прогундосил паренек, распространяя запах мятной жвачки.

– Расскажите о ваших творческих планах, – бодро оттарабанила я.

Луис поерзал на стуле, кашлянул и сказал:

– Ну… типа… того… этого, ясно?

– Нет, – совершенно честно ответила я и, решив, что он плохо расслышал вопрос, задала его снова.

– Уважаемый Луис, расскажите, пожалуйста, нашим слушателям о своих творческих планах.

Внезапно певец повернулся ко мне и с выражением неземного удивления в голосе воскликнул:

– Втыкалово не работает.

– Вы о чем? – не поняла я.

– Ну я не втыкаюсь!

– Во что? – изумшась я, судорожно ища глазами розетку.

Бог га разберет, этих певцов новой эстрады. Вдруг ему нужно, чтобы почетче выражаться, подключиться к электросети.

Для текста романа, таким образом, характерен прием иронического «перевода» жаргонизмов на литературный язык, связанный с их деметафоризацией и буквальным прочтением. Одновременно используется прием нагнетания жаргонизмов, нанизывания их в пределах одного контекста, также создающий комический эффект; см., например, диалог певца Луиса и юной радиослушательницы:

В студии зачастил высокий девичий голосок:

– Ой, ну ваще, в отрубах сижу! Луис! Я тащусь. Ты пилишь?

– Погонялово скажи, – поинтересовался мой сосед по студии.

– Надюха.

– Пилю, Надька, весь заколебался уже.

– А Свин?

– Свина ваще бортанули.

– Вау! Он ширялся?

– Не, бухал.

– Классняк, Луис, ты супер.

– А ты селедка, – не остался в долгу певец.

Объектом иронической оценки автора является и речь молодежи, изобилующая жаргонизмами, и стремление главной героини освоить жаргон и «попрактиковаться в разговорной речи». Например:

…я кивнула:

– Набашляла хрустов.

Лиза вытаращила глаза:

– Эй, Лампа, ты чего?

– Набашляла хрустов. Так говорили у нас в консерватории студенты… Вы теперь по-другому выражевываетесь?

Лиза скорчила гримасу.

– Лампудель! Это отвратительно! Так в нашей школе никто не разговаривает.

Языковая рефлексия повествователя, оценки тех или иных особенностей словоупотребления создают условия для речевой игры в тексте, порождающей, в свою очередь, комический эффект и усиливающей общую ироническую тональность произведения. Например:

…Мы запутались со словом «лососевый». Я не поняла сочетание «лососевая щипалка» и спросила:

– Это что?

– Гитара.

– Как струнный инструмент может быть связан с рыбой?

Лена вытаращила глаза:

– Чего?

Я же через энное количество времени сообразила: «лососевый» – это не сделанный из лосося, а красивый, качественный, в общем, здоровский.

Тема современного словоупотребления, таким образом, одна из сквозных тем рассматриваемого иронического детектива. Для ряда диалогов характерна предельная концентрация жаргонных слов и фразеологизмов, значительная часть которых не комментируется, другие же сопровождаются пояснениями, которые в свою очередь иронически обыгрываются в тексте. Например:

– Ну, пенка, – веселилась Лена, – слышь, Мотя, притарань бубнилово, в глотке сушняк.

– ГЦа, – кивнул наиболее лохматый юноша…

– Ну, бери пригорок, – велела Лена, – так и быть, грей уши.

– Простите? – не поняла я.

Лена собрала лоб складками:

– Ну… садись на этот, как его… Во, блин! Санек, пригорок – это че, по-ихнему?

– Стул, – отозвался парень, оставшийся в комнате, – по-ейному, пригорок – стулово, табуретово, креслово.

– Ладысь, – кивнула Лена, – царапай маралово.

– Э… простите?

– Ну ты прям откуда приперлась? – возмутилась Лена, – по-русски не понимаешь!

Приемы ввода жаргонизмов в текст романа однотипны, их повторяемость постепенно ослабляет комический эффект, связанный с неумеренным или немотивированным употреблением жаргонных слов и фразеологизмов.

«Ирония предполагает иметь дело с высокой степенью признака, оценки, характеристики» [Ермакова 2005]. Отсюда – частое обращение в тексте к интенсификаторам и гиперболе. Например:

…Я… летела по трассе словно нареактивной тяге;Мне кажется, что я единственное существо на земле, попавшее в столь кретинскую ситуацию; На улице стоит просто эфиопская жара.

Для текста романа «Но-шпа на троих», как и для других иронических детективов Д. Донцовой, характерно употребление экспрессивных и часто стилистически сниженных глагольных форм, обозначающих интенсивные физические и речевые действия:

…Я выпала из студии и рухнула на диван, стоящий в холле. Около меня плюхнулась Таня;

– Умереть не встать, – взвыла Тоня.

– Не лги, – рявкнул Вовка, – начинай!

Текст романа часто приближается к комедии положений, отражающей нарушение причинно-следственных связей, а также несоответствие представлений героини реальным ситуациям. Например:

– Я за Гектором пришла, на радио везти, – ответила я, ожидая, что домработница сейчас даст мне пластмассовую коробочку с умильно поблескивающей черными глазенками морской свинкой.

– Держи, – ответила толстуха и сунула мне в руки довольно широкий темно-красный поводок. Я не успела удивиться странной причуде звезды эстрады, таскающей крохотное животное на удавке. Домработница посторонилась, мои волосы встали дыбом. В коридоре стоял здоровенный хряк черного цвета. Он нервно дернул пятачком и издал такой пронзительно визгливый крик, что у меня кровь застыла в жилах.

Комизм положений связан и с использованием клишированных ситуаций, неоднократно воспроизводимых в литературных произведениях и произведениях киноискусства (см., например, ошибку Евлампии Романовой, принимающей дрожжевое тесто за вытекающее из ее мозга серое вещество и вызывающей «Скорую»),

Романы Д. Донцовой, образующие один цикл-«сериал», согласно авторскому определению, представляют собой сверхтекст – совокупность произведений, объединенных общими персонажами и мотивами. Цельность цикла поддерживается многочисленными отсылками в одном произведении к другим романам «сериала». Так, в романе «Но-шпа на троих» в подстрочных примечаниях, например, устанавливаются связи с таким произведением, как «Маникюр для покойника». Одновременно в рассматриваемом тексте используются типовые характеристики общих для «сериала» героев. Повторяются, варьируясь, и некоторые темы диалогических единств, позволяющие подчеркнуть устойчивость этих характеристик. Таковы, например, темы школы, еды и похудания.