Наталия Николина - Массовая литература сегодня

Образное средство, наличие которого обращает на себя внимание, – сравнение. Сравнение в тексте выполняет жанрообразуюшую функцию.С помощью развернутого сравнения поддерживается воспроизведение эпизодов войны в ее криминальнорегиональном варианте. Так, сравнение используется при описании взрыва. Мощность взрыва сравнивается с бушующим океаном. Чувствуя стандартность такого сопоставления, автор насыщает его деталями, характеризующими степень нанесенного взрывом ущерба: …пироксилиновая шашка… остановилась и рванула <���…> словно волна могучего океанского прибоя, смывающая все на своем пути, клубящийся вал крутил пылающие деревянные обломки крепей и вырванные бревна-стойки, до того подпиравшие кровлю.

Группировка, нелегально занимающаяся добычей драгоценных камней, сравнивается с оккупантами. Такое сравнение подготавливает ожидание очередного столкновения с конкурирующей группировкой, ибо оккупанты всегда встречают сопротивление: Арендаторы хозяйничали на делянке, как оккупанты на вражеской территории <���…> они уже не притворялись лесорубами, а приступили к разработке недр.

Сравнение, поддерживающее мотив крови, «опредмечивает» человеческую жизнь и, следовательно, обесценивает ее: …темнокрасные сгустки свернувшейся крови, словно комки протертой свеклы, лежали на земле.

Сравнение выступает в функции образного сопроводителя мотива убийства по заказу. Так, бывший следователь прокуратуры, ставший наемным убийцей, впадает в эйфорию, неестественность которой не ощущается в общем контексте. Сравнение изображает предвкушение радости легкого убийства (человека так же просто ухлопать, как муху): Человека по имени Иван, а по фамилии Кацман, <���…> этого ухаря-еврея, уроженца Удмуртии, до женитьбы носившего фамилию Козлов, и надо было ухлопать <���…> Ченшин засмеялся <���…> им овладело какое-то ненормальное веселое настроение, словно на дискотеку [6]собирался. Конвульсии поверженного врага созерцают – ‘рассматривают, пассивно наблюдают’, даже не вздрагивая: Вовец продолжал созерцание тупой физиономии врага. Тот… дернулся, заозирался, и глаза стали смотреть в разные стороны, как зайцы.

Сравнения поддерживают субъектную структуру текста, воспроизводят низменность сферы жизни и смерти персонажей. Вторая часть сравнения переводит объект из сферы человеческой в предметностную (ненужная вещь, отбросы) или зоосемическую (символика низкого) семантические сферы: Косарев оставил его (Вовца) здесь слишком легко, словно сбросил с плеча старую телогрейку; – Я неистребим и вечен, как русский таракан. Меня и дуст не берет; Ревущая волна подхватила остатки костра и всех, кто здесь находился, и смыла, как дерьмо в унитазе; – Брось, чинарик, – бушевал Вовец. – Порву, как бутерброд, гнида!; Хозяин, распластавшийся на земле, словно обожравшаяся жаба… кряхтел, тяжело отдуваясь.

Охарактеризованные речевые жанрообразующие элементы выступают как средства создания поэтики низкого.

Лингвокультурологическая критика текста

Анализ проводится с учетом разграничения речи автора и речи персонажей.

Необходимо отметить, что текст перегружен отступлениями от языковой нормы, которые встречаются в речи автора. Прокомментируем несколько очевидных примеров.

Из двери спрыгнул человек. Глагол спрыгнуть, реализующий значение ‘прыгнуть сверху вниз’, употребляется с предлогом с, но не с предлогом из. Нарушение предложно-падежного и падежного управления встречаем и в других случаях. Например: ударился в гладкое железо; За неторопливым разговором скромно распили поллитру «Московской». Предложно-падежное сочетание в отдельных случаях немотивированно расширяет грамматические возможности глагола: Бывшие братские республики стремительно разбежались из Советского Союза.

Автор неправильно употребляет падежное окончание существительного: над поясной резинкой спортивных шароваров (вместо шаровар);произвольно заменяет род существительного: в кепи, расшитой (вместо – ср. р. – в кепи, расшитом) позументами.

Словоупотребление нередко характеризуется неточностью. Например, в авторской речи используются нелитературные приставочные глаголы: Вовец осторожно, стараясь не вскользнуть-ся, поднялся; Стрелок упал с крыши, но удачно, ничего из костей не сломал, только лицо немного обшкарябал. В данном предложении грамматическая ошибка усиливает впечатление нелитературности. Слово здорово автор неоправданно употребляет в просторечном значении – ‘в значительной степени’: Светло-зеленые изумруды здорово отличались от привычных балышевских. Приобретает ярко просторечную окраску вся фраза, насыщенная просторечными элементами: Обломочки и прочая мелкота здорово посекли голую спину.

Встречается неоправданное расширительное употребление значения: Он прекрасно понимал, кто автор фейерверка.

Неточность лексического отбора создает ложную образность: Его потная морда дебила сияла животным предвкушением.

Источник нарушения лексической точности – неудачные авторские новообразования, как, например, слово заполиэтилененный, предполагающее наличие производящего глагола, которого нет в языке: заполиэтилененные кругляши. Писатель игнорирует неблагозвучие слова, его громоздкость: Почти весь пироксилин, надежно заполиэтилененный, Серж сложил в начале штольни. В тексте встречаются неудачные паронимические новации: В таком ознобном состоянии (Вовец) готовил завтрак.

Неточность речи соседствует с отступлением от логичности. Например, в одном синтаксически однородном ряду объединяются логически неоднородные понятия: Народ быстро и единогласно принял решение бороться с хищениями.

Очевидна стилистическая неуместность книжных вкраплений: Тот, кто находился снаружи, не удостоился счастья лицезреть грозную красоту взрыва.

Приведенные в качестве примеров (количество последних можно увеличить) ошибки и недочеты в зоне авторской речи свидетельствуют о низком уровне языковой компетенции автора.

Текст изобилует профессионализмами, отражающими специфику горного дела: самоцветная жила, обвалившиеся шурфы, транспортерная лента, подъемник с водой, каелка, железные базы, амфиболиты, порфириты, интрузивные дуниты, преобразованные в серпентиниты и др. В речи персонажа профессионализм может