Алла Черных - Мир современных медиа

Тугас и ее коллеги полагают, что неосексизм имеет место, когда одна группа (обычно мужчины) считает, что ее интересы лучше обеспечивает иерархический взгляд на статус мужчин и женщин в обществе, где доминируют мужчины. По мнению Тугас и соавторов, когда неосексисты чувствуют угрозу своему доминирующему положению в обществе, они скорее всего будут сопротивляться законам, призванным обеспечить равенство полов, игнорировать положение женщин (утверждать, что дискриминация против женщин более не является проблемой) и рассматривать мир с сильным промужским уклоном. Чтобы проверить эту идею, Тугас и ее коллеги в 1996 году попросили 123 мужчин-менеджеров, работающих в федеральном агентстве, принять участие в изучении своего восприятия женщин в управлении. Результаты показали, что как только мужчины понимали, что все больше женщин занимают руководящие позиции, их ощущение угрозы, по данным самоотчета, возрастало, что однозначно позволило определить подобные настроения как неосексистские. Чем больше неосексистских убеждений было в самоотчетах менеджеров, тем большей была вероятность их предубежденной оценки компетентности мужчин и женщин (большая компетентность, по их мнению, присуща мужчинам) и тем меньше стремление поддерживать законы, направленные на обеспечение равенства для женщин (например, равную оплату труда).

Доброжелательный и враждебный сексизм

Еще один вид сексизма выделили Глик и Фиск [Glick, Fiske, 1996] в своей теории амбивалентного сексизма. По их утверждению, существуют мужчины, которые склонны позитивно (хотя и в рамках традиционных стереотипов) оценивать некоторых женщин (обычно близких – матерей, сестер, жен), демонстрируя доброжелательный сексизм. Глик и Фиск определяют доброжелательный сексизм как традиционные убеждения о женщинах, которые, однако, порождают положительные чувства в том, кто их испытывает. Однако и этот тип сексизма поддерживает стереотипное восприятие женщин как ограниченных существ, так как базируется на допущении превосходства мужчин. Однако эти же мужчины отрицательно относятся к другим женщинам, т. е. демонстрируют враждебный сексизм, представляющий собой негативную установку, в основе которой лежит то же старое убеждение о неполноценности женщин по сравнению с мужчинами, в том числе о более низком уровне женского интеллекта и компетентности. Враждебный сексизм и доброжелательный сексизм имеют тенденцию коррелировать, так как оба исходят из сходных представлений о женщинах, т. е. оба типа сексизма рассматривают женщин как слабый пол и считают, что поэтому они должны исполнять домашние и вообще вспомогательные роли в обществе. Если доброжелательные сексисты стремятся защищать слабых женщин, уважая и восхищаясь ими как хорошими матерями и женами и идеализируя женщин как романтические объекты любви, то враждебные сексисты воспринимают женщин с позиций их неспособности занимать властные позиции, хорошо справляться со своей работой, мыслить логично и т. д. Таким образом, считают Глик и Фиск, несмотря на разные «знаки» в отношении, и враждебный, и доброжелательный виды сексизма служат оправданию единой цели – отсылки женщин к традиционным, стереотипным ролям в обществе.

Как правило, каждый современный мужчина является амбивалентным сексистом, а проявления доброжелательного или враждебного сексизма ситуационны и связаны с тем, какова женщина, с которой он имеет дело. Если женщина нарушает традиционные гендерные стереотипы (карьеристка или феминистка), то амбивалентный сексист отреагирует с враждебным сексизмом; если же она олицетворяет традиционный домашний (мать, домохозяйка) тип или романтический (сексуальный объект) тип женщины, то он испытывает и демонстрирует доброжелательный сексизм. На основе данных шести исследований Глик и Фиск продемонстрировали обоснованность выделения враждебной и доброжелательной составляющих сексизма и разработали опросник амбивалентного сексизма (ASI), который обладает хорошими психометрическими свойствами для измерения каждого типа сексизма.

Столь подробное изложение проблем, связанных с гендерными различиями, отнюдь не случайно. Ведь эти различия лежат в основе большинства человеческих действий, а поскольку масс-медиа создают для людей аналог реальности, огромное место в этом процессе, как и в реальной жизни, занимают именно гендерные стереотипы. Показ разных видов сексизма не нуждается в иллюстрации на основе тех или иных информационных продуктов (иначе пришлось бы исписывать десятки страниц примерами, и так всем известными), но понимание амбивалентности даже стереотипов, по определению – ригидных структур, дает возможность несколько расширить наши представления о мире вообще и, соответственно, мире медиа.

Обращусь теперь к новой ситуации – проблемам гендера в виртуальных сообществах.

Несколько предварительных замечаний. Полоролевое разделение, вообще говоря, представляет собой константу человеческой жизни (кроме исключительных случаев, когда человек операционным путем меняет свой биологический пол), т. е. выступает как закрепленная идентичность. Абсолютно новые возможности открывает в этом отношении виртуальный мир.

Одной из характерных особенностей Сети является уникальная возможность самопрезентации индивида, конструирование собственной идентичности. В отличие от реальной жизни, где идентичность задана рождением или статусом, процесс ее конструирования в виртуальной реальности возможен самим субъектом и происходит в рамках речевой коммуникации.

Наиболее ярко этот тезис характеризует случай гендера в Интернете, анализируемый Марком Постером [Poster, 2000. P. 402–413].

Идентичность в виртуальном сообществе должна быть представлена, как минимум, именем и полом. И если в реальной жизни основной характеристикой идентичности также является этничность, т. е. расовая или национальная принадлежность, то в интернет-сообществах главенствующая роль отводится гендеру Гендерное тело воплощается с помощью гендерного текста, им же и ограничиваясь (хотя, конечно, существуют эмотиконы, или смайлики, призванные изображать эмоции.). Исследования разговоров на досках объявлений, осуществленные Джудит Перрол [Perrole J., 1993] показали, что отсутствие телесного компонента в гендере не исключает стратегий сексизма или даже определенной гендерной иерархизации. Женщины подавляются и в электронном пространстве, подвергаясь различным формам (хотя и виртуальным) сексуального унижения и оскорбления. В некоторых аспектах Интернет сохраняет существующую гендерную систему. Например, при электронной переписке оба индивида знают друг друга (хотя и здесь можно найти некоторые отличия в самопрезентации, протекающей более спонтанно и менее сдержанно). Недостатки женского бытия в реальной жизни переносятся в виртуальную среду, а существующие гендерные проблемы получают новое наполнение в киберпространстве.