Роже Кайуа - В глубь фантастического. Отраженные камни

Однако круг и прямой угол существовали в природе до человека, как и равносторонний треугольник, совершенные полиэдры, логарифмическая спираль и многие другие фигуры: он заново открыл их геометрию и научился их строить. Вот почему я вздрогнул, когда в толще древнего камня распознал призрак элементарных орудий, доставивших человеку славу строителя. Я был не менее взволнован тем, что в рельефах из Шаньдуна они получили раннее космическое освящение. Меня так радуют знаки, подтверждающие, как мне кажется, тот факт, что человек — продолжение природы, даже когда он воображает, будто отстоит от нее дальше всего, и кичится тем, что спорит с ней.

Эпилог

Вначале я озаглавил этот текст не «Раненые камни», а «Немезида». Он был нужен для того, чтобы прояснить довольно таинственное, на первый взгляд, различие между критериями ювелира, который вставляет драгоценные камни в оправу и делает из них желанные украшения, и мечтателя, открывающего источник радости в рисунках и формах минералов и рассматривающего их как своего рода микрокосм.

Мне кажется значимым следующее противопоставление. Для торговца драгоценными камнями, как известно, их ценность зависит от прозрачности. Трещинки, пятнышки, помутнения — любая примесь снижает их качество, а значит и ценность. Тот, кто выбирает камни основой для грез, испытывает совсем другие чувства. Конечно, и ему не особенно нравятся позорные дефекты — волосок или облачко пота, портящие совершенство и блеск в остальном восхитительного камня. Зато он с охотой отыскивает минералы, отмеченные настоящими ранами, которые порой придают им потрясающий вид. Так что, в конце концов, если и для него почти невидимый недостаток снижает достоинство камня, то очевидное повреждение прибавляет ему ценности. Однако это изменение должно быть ярким: можно сказать, именно оно должно привлекать внимание и всецело завладевать им, именно в нем, больше, чем в составе минерала, должен заключаться интерес образца.

Как обычно, установив противоположность, я попытался объяснить расхождение неким законом, общим если не для вещей и людей, то по крайней мере для природы и искусства.

Первым вариантом «Возможных садов» было предисловие к каталогу выставки Роберто Бурле Маркса в Музее Гальера в мае 1973 года. «Девонское наследие» послужило введением к выставке образцов мрамора из Эрфуда, содержащих ископаемые органические остатки, в выставочном зале Эспас Карден (сентябрь-октябрь того же года). Я расширил эссе «Яшма с берегов Арно» (под заголовком «Известняки Тосканы» этот текст сопровождал в качестве комментария экспозицию, организованную Клодом Булле также в октябре 1973 года).

Что касается второй части («Хищения»), вместе с приложенным тестом «Открытие природных медалей» и графическими иллюстрациями Карреги она была напечатана ограниченным тиражом (издатель Андре де Раш); четвертая часть, «Отражения камней», сопровождаемая литографиями Рауля Юбака, публиковалась издательством «Адриан Мэт».

1913, Реймс. 3 марта у служащего сберегательной кассы Гастона Кайуа и его жены Андре Фернанды родился сын Роже.

В годы Первой мировой войны Реймс оккупирован немцами, Гастон призван в армию, семья вынуждена покинуть родные места.

1918, Витриле-Брюле (Верхняя Марна). Роже живет у бабушки и открывает мир деревни — новые впечатления глубоки и незабываемы. В семье Кайуа рождается второй ребенок — Ролан, будущий философ.

1925, Реймс. У лицеиста Роже появляется старший друг и сосед Роже Жильбер-Леконт, который позже станет одним из основателей группы «Большая игра».

1929, Париж. Гастон Кайуа — секретарь столичной сберегательной кассы. Роже, блестящий ученик, поступает в лицей Людовика Великого.

1930–1931. Жильбер-Леконт вводит Кайуа в круг молодых писателей и художников, членов близкого к сюрреализму объединения «Большая игра».

1932. Кайуа учится на подготовительных курсах для поступающих в Эколь Нормаль. Газета «Энтрансижан» публикует анкету о литературных вкусах будущих студентов. Отвечая на вопросы от имени группы учеников, Роже подчеркивает значение сюрреализма. Посылает свой ответ Андре Бретону и вскоре, по приглашению мэтра сюрреализма, вступает в его группу.

1933–1936. Роже — студент Эколь Нормаль. Он поступает также на отделение религиоведения Высшей школы практических исследований, где посещает лекции Жоржа Дюмезиля, Александра Кожева, Марселя Мосса (вплоть до 1939 года).

Публикует эссе «Богомол» в журнале «Минотавр». Порывает с сюрреалистами. Эссе «Интеллектуальный процесс над искусством».

Участвует в антифашистских и коммунистических демонстрациях.

Знакомится с философом Жоржем Батаем и и готовит совместный проект антифашистского и антисталинского манифеста «Контратака» (поссорившись с Батаем, Кайуа отказывается подписать манифест).

По предложению Жана Полана начинает сотрудничать с журналом и издательством «Нувель Ревю Франсэз».

Вместе с Тристаном Тцара, Луи Арагоном и Жюлем-Марселем Монро основывает орган Группы исследований феноменологии человека — журнал «Энкизисьон» («Расследования»). Выходит лишь один номер этого журнала.

Получает степень «агреже» по специальности «Грамматика» с правом преподавания в лицее.

Знакомится со своей будущей женой Иветт Бийо.

Посещает Польшу, Италию, Чехословакию, Лапландию.

1937. Вместе с Жоржем Батаем и Мишелем Лейрисом основывает Социологический коллеж. «Богомол» издан отдельной книгой.

1938–1939. Публикует книгу «Миф и человек».

Лекции и статьи Кайуа вызывают полемический отклик, обвинения в проповеди «фашистской революции». Он объявляет себя коммунистом.

1939. Знакомится в Париже с Викторией Окампо — яркой женщиной, на 22 года старше Кайуа, оказавшей глубокое влияние на его личность и судьбу. Блистательная аргентинская аристократка руководит журналом и издательством «Сур» («Юг»). Это своего рода мост между латиноамериканской и европейской культурой. По ее приглашению молодой культуролог летом прибывает в Буэнос-Айрес. Он не знает испанского, по-французски читает лекции о мифе. Во Франции выходит его книга «Человек и сакральное». Для журнала «Сур» он пишет статью «Природа гитлеризма».

1940–1944, Латинская Америка. Кайуа сотрудничает с Великобританией и читает антифашистские лекции в Уругвае. Протест германской миссии закрывает ему путь на родину. Вместе с соотечественниками организует в Аргентине Комитет поддержки генерала де Голля.

Виктория Окампо знакомит его с латиноамериканскими писателями и их творчеством.

В марте 1940 года во Франции рождается его дочь Катрин, и в 1941-м Кайуа женится на Иветт Бийо, приехавшей с ребенком в Аргентину.