Ольга Чеканова - Огюст Монферран

Комплект чертежей, часть которых подписана Монферраном, хранится в НИМАХ [ 53, с. 40]. История строительства Нижегородской ярмарки в конце XIX — начале XX в описана в статье С. М. Шумилкина [ 56].

В НИМАХ хранятся проекты павильонов для Екатерингофского парка, выполненные Монферраном в 1823 г. Большая часть листов подписные [ 53].

Название «вокзал» произошло от фамилии Воскхолл — владелицы одного из лондонских ресторанов с различными увеселениями. В первой половине XIX в. «воксалами» назывались все постройки для увеселения публики. Позднее, когда название «вокзал» стало обозначать здание железнодорожной станции, в них также размещались помещения для увеселения.

В 1823 г. Монферраном было составлено описание и примерная смета стоимости строительства увеселительного сада и всех строений на его территории. По смете на строительство вокзала ассигновано 45 тыс. руб., фермы — 36 тыс. руб. (ГМИЛ, № 5039-р).

Тон К. Практические чертежи по устройству церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в Семеновском полку в Санкт-Петербурге, составленные. Константином Тоном. М., 1845, с. 9.

«Северная пчела», 1842, с. 386. Это описание екатерингофского гулянья, как и многие другие, встречающиеся в литературе 1820–1840 гг., прекрасно иллюстрирует гравюра художника К. Гампельна. Созданная в 1820-е гг., она представляет собой узкую ленту (длина 10 м 15 см, ширина 9,5 см), составленную из 12 листов-оттисков. Это интересное произведение графического искусства с документальной точностью передает реальные события, воспроизведенные по натурным зарисовкам автора. Гравюра представляет собой панораму гулянья, фиксирующую в непрерывной последовательности основные этапы традиционного празднества. Изображение зданий, мостов и других сооружений на территории Екатерингофа, построенных Монферраном, отсутствует, т. к. гравюра выполнялась в 1820–1824 гг., а увеселительные сооружения по проекту зодчего возводились в 1823–1825 гг. и не могли попасть в поле зрения художника.

Проект театра на Дворцовой площади. Черт. № 33 531, л. 7; л. 1; л. 12; л. 11 находятся в НТБ ЛИСИ. Проекты здания на восточной стороне Дворцовой площади хранятся в НИМАХ.

Вопрос о роли Исаакиевского собора и Александровской колонны в композиции и пространственной структуре центральных площадей города рассматривается в статье Алексеевой С. Б. «Декоративная скульптура и ансамбли центральных площадей Петербурга» в кн. «Русское искусство второй половины XVIII — первой половины XIX века. Материалы и исследования». М., 1979, с. 18–38.

В. И. Пилявский в книге «Стасов архитектор» (Л., 1963, с. 226–227) отмечает, что Стасов получил от Монферрана «несколько хранившихся у него чертежей», которые были использованы для восстановления Петровского и Фельдмаршальского залов «в первоначальном виде».

«Дорогой граф, благодарю Вас за Ваше любезное письмо, оно показывает Вашу благородную душу и Ваше прекрасное сердце…

Пожар Зимнего дворца начался в лаборатории аптеки, которая обслуживает 3500 человек, живущих во дворце, оттого, что загорелось в трубе. Вот что министр Двора рассказал мне по поводу этой катастрофы. Во время одного из химических процессов воспламенился винный спирт. Огонь с такой неистовой силой перекинулся в трубу плиты, что сочли нужным немедленно предупредить князя В. (Волконский. — О. Ч. ). Были приняты немедленные меры, а затем, решив, что огонь затух, о нем перестали беспокоиться. В восемь часов, т. е. четыре часа спустя, запах дыма распространился по дворцу, в особенности в зале Маршалов (Фельдмаршальская) и в зале Петра Великого (Петровская). Министр, который был в театре, поспешно явился и не успел войти во дворец, как пламя прорвалось в зале Маршалов под потолок. Ломают потолок, чтобы убедиться, откуда идет огонь, через мгновение он уже повсюду, он охватывает балюстраду, деревянные своды зала Петра Великого, наконец, стропила дворца. Дым наполняет все до самой крыши, не дает возможности войти во дворец, сам воспламеняется и, подобно электрическому проводнику, внезапно распространяет пожар в самые различные места, и вот весь дворец во власти огня. Три или четыре тысячи гвардейцев здесь, ими командует государь, они не останавливаются перед самыми большими опасностями…

Нет слов, чтобы передать все их рвение, всю преданность. Рискуя собственной жизнью, каждый спасает мебель и самые драгоценные предметы. Замуровывают проходы в Эрмитаж, все усилия направлены в эту сторону, наконец, это удается и один из богатейших музеев Европы спасен. В это время император дает приказание об отступлении, он видит, что иначе часть храбрецов обречена на верную смерть. Да и в самом деле, что для него значат колонны из яшмы и порфира и эти золоченые ламбрекены, разве жизнь его верных слуг не дороже ему, чем все эти мелочи жизни. На следующий день в 10 часов утра огонь потух, не находя себе больше пищи, он оставил за собой в этом обширном дворце лишь развалины.

Возвращаюсь к Вашему письму. Я не знаю, что у меня может быть общего с пожаром во дворце. Десять лет тому назад я декорировал апартаменты покойной императрицы-матери. Семь лет назад я переделал часть апартаментов царской семьи. Пять лет тому назад я закончил зал Маршалов и зал Петра Великого. С этого времени я не вбил ни одного гвоздя в Зимнем дворце. Разве господин В. не знает, что если бы там нужен был хоть один гвоздь, то его не могли бы воткнуть без разрешения и без наблюдения придворного интендантства. Значит господин В. не знает и того, что в то время, как я получил приказ построить зал Маршалов и зал Петра Великого, была назначена Комиссия для руководства работами, и что если свод зала Петра Великого и потолок зала Маршалов были из дерева и облицованы под мрамор, то ведь такими же были все остальные своды и потолки бельэтажа дворца. Комиссия потребовала, чтобы эти два зала были закончены в течение пяти месяцев. Во всякой другой стране понадобилось бы пять лет, для того чтобы выполнить из камня то, что было сделано из дерева, и чтобы закончить живопись, позолоту и те великолепные паркеты, которые были сделаны в течение шести недель. Но скажу только Вам одному, дорогой граф, а не этому господину В. Знайте, что я предлагал несколько смет и что дешевизна и малое количество времени, которое было дано, заставили выбрать легкие постройки и предпочесть их другим…» (Из письма графу Потемкину от 18 февраля 1838 г. ГМИЛ, З-А-407-р, № 5038-р).

Витрувий Поллион — римский архитектор, живший на рубеже I в. до н. э. и I в. н. э., автор знаменитого теоретического трактата «10 книг об архитектуре», написанного в 18–16 гг. до н. э. и неизвестного в Европе вплоть до конца XV в. Впервые издан в 1497 г. в Венеции. В России был переведен В. Баженовым в 1792–1797 гг.