Сборник статей - Софиология

Bulgakov, Sophia, 1993, p. 14, «There are two opposite poles in the Christian attitude to life, which are both equally untrue in their one-sidedness. These are firstly, world-denying Manicheism, which separates God from the world by an impassable gulf and thus makes the existence of Divine-humanity out of the question; and, secondly an acceptance of the world as it is, combined with submission to its values, which is termed ′secularization′.»

For Bulgakov, this is too moderate an expression of Christian ministry. Although Bulgakov recognizes the plurality of gifts and therefore of the calling of every person, there is no dissimilarity in the moral exigencies of podvizhnichestvo for believers, religious or lay

Compendium of the Social Doctrine of the Church, Vatican City, 2004

Булгаков С.Н. Владимир Соловьев и Анна Шмидт // Булгаков С.Н. Тихие думы. М.,

1993. С. 34.

См. об этом: Белый А. Начало века. М., 1990. С. 145; Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 591–596; Голлербах Е.А. К незримому Граду: Религиозно-философская группа «Путь» (1910–1919) в поисках новой русской идентичности. СПб., 2000. С. 209–213; Козырев А.П. Нижегородская Сивилла // Козырев А.П. Соловьев и гностики. М., 2007. С. 364–378. Здесь же см.: Письма А.Н. Шмидт к В.С. Соловьеву С. 379–386.

Переписка священника Павла Александровича Флоренского со священником Сергием Николаевичем Булгаковым. Томск, 2001. С. 112.

Там же. С. 113.

Булгаков С.Н. Сны Геи / Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. С. 96. Ср. Шеллинг о пейзажной живописи: «В этом жанре, помимо предмета, т. е. тела, сам свет, как таковой, становится предметом. Этот жанр не только нуждается для картины в пространстве, но даже определенно направлен на изображение пространства как такового. В пейзажной живописи возможно исключительно субъективное изображение, ибо пейзаж имеет реальность лишь в глазу созерцающего. Пейзажная живопись необходимым образом направлена на эмпирическую действительность, и наивысшее, на что она способна, – воспользоваться последней как покровом, сквозь который она дает просвечивать более высокому виду истины». Шеллинг. Философия искусства. М., 1999. С. 293.

Булгаков С.Н. Поездка в Америку // Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. С. 397–398.

Там же. С. 408.

Булгаков С.Н. Тоска. На выставке А.С. Голубкиной // Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. С. 39–46.

Эти слова взяты в качестве эпиграфа к статье.

См. указанную статью и еще отчетливее в: Булгаков С.Н. Труп красоты. По поводу картин Пикассо // Там же. С. 26–39.

Булгаков С.Н. Две встречи // Там же. С. 392–393.

Там же. С. 390.

Джойс Джеймс. Улисс. М., 1993. С. 42.

Латинская цитата дана из «Послания к Римлянам» св. апостола Павла, стих 8:22.

Амвросий Медиоланский – автор «Толкования на Послание к Римлянам».

Плутарх. О лице на Луне, 24, 938.

Там же. С. 41.

См.: Там же. С. 569

Беркли Дж. Опыт новой теории зрения // БерклиДж. Сочинения. М., 1978. С. 53.

Беркли Дж Три разговора между Гиласом и Филонусом // Беркли Дж Сочинения. М., 1978. С. 265. Ср. с известными тютчевскими строками («День и ночь»):

Беркли Д>к. Трактат о принципах человеческого знания // Там же. С. 134.

Беркли Дж. Сейрис, или Цепь философских размышлений и исследований // Там же. С. 456.

Булгаков С.Н. Трагедия философии // Булгаков С.Н. Соч. в 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 332.

Приведем их полностью. «Филонус. Взгляни! Разве не покрыты поля восхитительной зеленью? и разве нет ничего в лесах и рощах, в реках и прозрачных источниках, что не услаждало бы, не восхищало, не возвышало бы души? При виде широкого и глубокого океана, или огромной горы, вершина которой теряется в облаках, или векового, темного леса не наполняется ли наша душа отрадным волнением и страхом? Какое чистое наслаждение созерцать естественные красоты земли! Чтобы поддерживать и возобновлять наше наслаждение ими, не затягивает ли ночной покров ее лика и не меняет ли она своего одеяния с временами года? Как удачно распределены стихии! Какое разнообразие и какая целесообразность в мельчайших творениях природы! Какое изящество, какая красота, какая тонкость в телах животных и растений! Как целесообразно расположены все вещи и с точки зрения их собственных целей, и поскольку они составляют дополняющие друг друга части целого! А во взаимной помощи и поддержке не оттеняют ли они также и не освещают ли друг друга? Направь свои мысли от земного шара вверх, ко всем великолепным светилам, которые украшают высокий небесный свод. Движение и расположение планет не удивительны ли по целесообразности и порядку? Слышал ли кто когда-нибудь, чтобы эти (неправильно называемые блуждающими) небесные тела сбились с пути в своем постоянном беге сквозь бездорожную пустоту? Не пробегают ли они вокруг солнца пространства, всегда пропорциональные времени? Так определенны, так неизменны законы, с помощью которых невидимый творец природы управляет Вселенной! Как жив и лучист блеск неподвижных звезд! Как великолепна и богата та щедрая расточительность, с которой они кажутся рассеянными по всему лазурному своду! и все-таки, если ты воспользуешься телескопом, он сделает доступным твоему взору новые сонмы звезд, которые ускользают от невооруженного глаза. Вот они как будто расположены близко одна возле другой и кажутся мелкими, но при ближайшем рассмотрении они оказываются огромными светящимися шарами, глубоко погруженными в бездну пространства. Теперь же ты должен призвать на помощь воображение. Слабое и ограниченное чувство не в состоянии выявить бесчисленные миры, вращающиеся вокруг центральных очагов пламени, а в этих мирах – энергию всесовершенного духа, раскрывающегося в бесконечных формах. Но ни чувство, ни воображение недостаточно могучи для того, чтобы обнять безграничное протяжение со всем его блестящим содержимым. Пусть мыслящий ум напрягает свои силы до крайних пределов, когда образуется неохваченный, неизмеримый остаток. И все же все громадные тела, составляющие это могущественное сооружение, как бы удалены они ни были, каким-то тайным механизмом, какими-то божественными искусством и силой связаны друг с другом взаимной зависимостью и взаимным общением, даже с этой Землей, которая почти ускользнула было из моей мысли и затерялась во множество миров. Не является ли вся эта система безмерной, прекрасной, славной выше всяких слов и мысли! Какого же отношения заслуживают те философы, которые захотели бы лишить это благородное и восхитительное зрелище всякой реальности? Как можно держаться таких принципов, которые приводят нас к мысли о том, что вся видимая красота творения есть ложный, воображаемый блеск? Будем говорить прямо: можешь ли ты ожидать, что этот твой скептицизм не будет сочтен всеми здравомыслящими людьми экстравагантной нелепостью?» Беркли Дж. Три разговора // Там же. С. 265–267.