Абрам Рейтблат - Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы

Считается (хотя обычно это не эксплицируется), что, пока человека помнят, пока он существует в сознании других, он не до конца умер, он как бы продолжает свое существование. Приведу пример. Допустим, ваш знакомый уехал далеко и у вас нет возможности общаться с ним. Вы не знаете, умер он или нет, и хотя физически он уже, возможно, умер, но для вас он еще жив. С другой стороны, родители иногда говорят о своем ребенке, с которым они прервали контакты: «Он для нас умер!»

В. Набоков очень ясно и выразительно сформулировал эту идею в одном из своих текстов: «…есть земная возможность бессмертия. Умерший продолжает подробно и разнообразно жить в душах всех людей, знавших его <���…> покойник остался на земле во многих образах, иногда гармонически дополняющих друг друга. Но лично знавшие его умрут; вот первая стадия этой продленной жизни окончена, вот люди знают о нем только понаслышке, по записям, его образ длится, но он скуп и холоден. И нам больно предчувствовать тот будущий холод, – когда только имя будет еще жить» 339.

Издавна выработаны различные формы обеспечения символического бессмертия (или долголетия), прежде всего надгробия и памятники.

Например, на римских погребениях первых веков нашей эры имеется надпись, «указывающая имя покойного, его семейное положение, иногда его социальный статус или профессию, возраст, дату смерти <���…>. Надпись часто сопровождается портретом умершего <���…>. Назначением надгробия было передать последующим поколениям память об усопшем. <���…> Пережить смерть значило не только заручиться гарантиями в эсхатологическом плане, но и сохранить славу о себе на земле, будь то в виде надгробия с надписями и знаками или в виде похвального слова писца» 340.

Для профанного сознания на первый план выходит внешний облик умершего, отсюда стремление сохранить его тело (см. мумии, мавзолеи) или хотя бы поместить изображение на надгробие. Как указывал А. Базен, «искусственно закрепить телесную видимость существа – значит вырвать его из потока времени, “прикрепить” его к жизни» 341. Теперь эту функцию еще успешнее выполняют кино и видео. Для более искушенных, более образованных людей важнее словесное повествование о покойном, запечатление смысла его жизни – прежде всего в форме биографии.

Деятельность биографов для современной России чрезвычайно важна, поскольку здесь массовое сознание обычно осмысляет историю не в рамках генерализованных понятий, закономерностей и тенденций, а через личностные и семейные модели. Поэтому значимы не столько идеологические и политические программы (характерно, что современные партии не предъявляют их, а электорат не очень ими интересуется), сколько лидеры. И история трактуется как цепь биографий. Постоянно тасуются одни и те же наборы персонажей (Петр Первый, Суворов, Кутузов, Ленин, Сталин, Пушкин, Толстой, Менделеев, Гагарин и т.д.) 342.

Но в современной постперестроечной России постепенно формируется и иной подход к биографии со стороны биографов и читателей. Тут персонаж – объект не поклонения, а скандального интереса, и интересен он не столько своей профессиональной деятельностью, сколько частной жизнью. Герой здесь – поп-звезда (в этой роли может, впрочем, выступать и спортсмен, и писатель, и даже политический деятель, а задача биографа – не воспеть его, а «сорвать покровы», рассказать о «тайнах» его жизни, описать миф (ср. название одной из серий – «Женщина-миф») и т.п. Соответственно, биограф видит свою задачу не в том, чтобы сохранить у потомков память о герое, а в том, чтобы заработать побольше денег и по возможности прославиться.

2005 г.

Биография как тип повествования о жизни конкретного, реально существовавшего человека представлена в различных формах, различающихся адресатом и функциональным назначением. Чаще всего выделяют такие модификации биографии, как научная монография, популярный биографический очерк, биографический роман, статья в словаре или энциклопедии, автобиография. Но при этом нередко забывают некрологи, хотя о жизни многих людей можно получить сведения только из них, поскольку эти люди не удостоились биографических повествований в других жанрах.

Некролог как биографический жанр обладает рядом специфических особенностей. Конститутивна в нем временная привязка к смерти человека: он должен сообщить обществу о ней (и, соответственно, появляется вскоре после смерти), подвести итог жизни человека (раньше его путь был не завершен), основное внимание уделяя социально полезным аспектам его деятельности (посты, награды) и избегая негативных оценок. Уже самим фактом помещения некролога его персонаж признается социально значимым и важным (чаще всего некролог закрепляет ранее возникшую известность, но не всегда, иногда человек не был ранее известен публике, и периодическое издание хочет изменить сложившееся положение вещей, так, например, иллюстрированный журнал «Нива», печатавший обычно некрологи государственных и общественных деятелей, литераторов и ученых, поместил в 1880 г. на своих страницах некролог управляющего конторой «Нивы» Ю.О. Грюнберга).

Привязка некролога к смерти выражается и в том, что в нем часто говорится о причине смерти и месте похорон, а также в часто присутствующих в нем ритуальных словах, что умерший не будет забыт 344.

Любая социальная общность, ориентированная не на реализацию сиюминутных целей (как, например, участники ограбления банка или курортной игры в покер), а на длительное существование, вырабатывает определенные механизмы поддержания своей тождественности, причем в пространстве отождествление идет по принципу отличения от «чужих», а во времени – по принципу подчеркивания связей со своими, жившими ранее, – «предками». По четкой формулировке Я. Ассмана, «обращаясь в воспоминании к мертвым, общность подтверждает свою идентичность» 345.

Основное в некрологе – не личность человека, не его частная жизнь, а почти исключительно социальная его полезность. Ведь память об умерших – не автоматический процесс, а результат целенаправленной деятельности. Помнят не всех: «Мы говорим, что мертвый продолжает жить в памяти потомства, как если бы речь шла о естественном продолжении самодеятельного существования. Но на самом деле речь идет об акте оживления, которым мертвый обязан волевому решению группы не допустить его исчезновения, сохранить его силой воспоминания как члена общности, взять его с собой в шагающее дальше настоящее» 346. Поэтому характерно, что обычно некролог обезличен, это жанр не авторский, а коллективный, оценку в нем выносит не конкретный индивид, а все общество. Поэтому в дореволюционной России некрологи, как правило, помещались без подписи.