Яков Боровой - Король безнравственности

Хефнер категоричен в своих суждениях. На основе сделанного им лично «глубокого анализа общества», в чем он не стесняется признаться читателям, Хефнер открыто заявляет: «Без секса мы жили бы до сих пор в пещерах». И тут же делает прямо-таки р-революционное открытие: «Главная сила в мире не человеческий разум, а секс…». Вот так-то! Потом, тоном, не терпящим никаких возражений, он уверяет читателей, что основная беда современного американского общества заключается в слишком рьяном подавлении сексуальности.

«Знакомые мотивы», — скажет внимательный читатель. Да, Хефнер не открыл никаких америк! Он лишь вытащил на поверхность старые, порядком одряхлевшие, философские концепции прошлого, в частности, некоторые мировоззренческие положения Фрейда.

Хефнер, разумеется, не мог игнорировать настроение многих миллионов молодых американцев, своих читателей, недовольных собой, родителями, школой, политическими деятелями, философией, которая призывает говорить одно, а делать другое. Но он отнюдь не ищет выхода из тупика моральных ценностей. Общество, в котором он живет, его вполне удовлетворяет. Целеустремленный защитник классовых интересов буржуазии, издатель «Плейбоя» предлагает «удобный» и «единственный» путь, разрешающий все сомнения: надо срочно сокрушить все и всяческие условности, распространенные предрассудки и притворную стыдливость, стать свободным хозяином самого себя, своих поступков и действий, какими бы шокирующими для окружающих они ни выглядели.

Хефнер призывает освободить человека от всяческих догм и табу, ибо только тогда, уверяет он, homo sapiens «будет вести «здоровую» жизнь во всем: и в сексе, и в делах…». «Человеческие свободы, — продолжает он, — никоим образом не должны быть урезаны, а главнейшая из них — половая — тем более…». Он благословляет промискуитет, то есть беспорядочные половые связи, полагая, что только в этом — «вершина удовольствия и наслаждения, к которым и должны стремиться все люди».

Тенденциозно формируя низменные вкусы «толпы», Хефнер переключает ее внимание на фальшивые мишени. Так нравственное раскрепощение оборачивается на деле еще более глубоким, унизительным закабалением личности низменными инстинктами, культивируемыми буржуазными идеологами.

Когда Хефнер говорит или пишет о сексе, он впадает почти что в мистический экстаз. «Секс в своем высшем проявлении, — уверяет он, — становится средством выражения самых потаенных желаний, эмоций и чувств.

И когда секс служит именно этим целям, помимо средства воспроизведения рода человеческого, тогда он поднимается над уровнем живого существа».

А какое же место во всем этом нагромождении слов занимает любовь? — спросит недоуменный и наивный, по меркам Хефнера, читатель. Любовь, по Хефнеру, объявляется раз и навсегда устаревшим понятием. Заодно устаревшими объявляются такие вечные понятия, как взаимопонимание между мужчиной и женщиной, нежность, верность друг другу. Красота, счастье, здоровье, чувство удовлетворения жизнью, свобода личности и даже общественный прогресс — все связывается неразрывной цепочкой с сексом.

Хефнер цинично делает «потрясающее» открытие: оказывается, несчастный человек на Западе — вовсе не безработный, не человек, потерявший веру в будущее, в способность общества решить насущные социальные и экономические проблемы, не личность, которая скорбит о потере высоких нравственных идеалов, а такое существо, которое сдерживает «исполнение естественных потребностей тела».

Реклама плейбой-клабов — места паломничества современных вертопрахов.

Всячески декларируя свою приверженность свободе человеческой личности и ее неотъемлемых прав в качестве полноправного члена общества, издатель «Плейбоя» уверяет, что цель бытия заключается лишь в преследовании глубоко личных стремлений к счастью и успеху.

Тем самым журнал уводит своих читателей и последователей в лоно воинствующего буржуазного индивидуализма и эгоизма, полного презрения к заботам и тяготам жизни других людей, общества в целом. Свобода личности трактуется, как «право человека искать Бога, так и его право идти к Дьяволу» (читай: совершать антиобщественные деяния, поклоняться культу силы, заниматься наркоманией, проституцией). Подобная вседозволенность» подобная «свобода личности», подчинение любых поступков низменным прихотям возводятся Хефнером в императив сильной личности, супермена XX века.

В действительности никто так не далек от защиты настоящих прав человека (права на труд, жилье, образование, свободное волеизъявление), как Хефнер.

И тщетно искать на страницах журнала хоть какое-то упоминание о борьбе рядовых американцев за свои реальные права. В 1968 году Хефнер был свидетелем кровавой расправы полиции над участниками антивоенного движения молодежи в Чикаго во время очередного съезда демократической партии. Ни строчкой не обмолвился «борец за гражданские права» о преступлении реакции! Ему это было не интересно. Хефнер вступается за «права человека» лишь в том случае, если совершается «попытка регулировать или контролировать сексуальную жизнь взрослых граждан Америки», ибо это, по мнению издателя «Плейбоя», «противоречит принципам индивидуальной свободы, которые являются основой демократии…».

Во главу угла Хефнер ставит безудержное потребление, считая, что оно — благо, счастье и смысл всей жизни. Женщина (главное предназначение которой, по Хефнеру, заключается в том, чтобы «быть объектом сексуального вожделения мужчины. Ведь секс — основа жизни!») в этом случае становится таким же предметом потребления, для обладания которым и необходимы спортивные машины, дорогие ликеры, ультрасовременные квартиры, псевдофилософская болтовня на модные темы и тому подобное.

Красивая женщина превратилась не только в предмет потребления, как дорогая спортивная машина или, на худой конец, бутылка старинного дорогого коньяка, но и в символ престижности. Поль Гебхард, исполнительный директор основанного Кинзи Института по изучению проблем секса, весьма тонко подметил, что «Хефнер не только привел секс на страницы журнала. Он смог чудодейственным способом связать секс с вопросами престижности и даже дальнейшего продвижения в обществе».

И кому до Хью Хефнера с его деловой хваткой могло прийти в голову взять у президента США интервью по этому поводу. Какими высшими соображениями руководствовался Джимми Картер, давая интервью «Плейбою»? Как подметил Филипп Боноски: «Президент, наделенный властью отправить всех нас в преисподнюю, пытается доказать американцам, что он считает себя человеком со здоровыми сексуальными наклонностями, способным принимать разумные решения в интересах своего народа».