Юрий Рюриков - Три влечения. Любовь: вчера, сегодня и завтра

Да, в 1967 году просветительский пафос Рюрикова был мне понятен и близок во многом. Если не во всем.

Но вот теперь, перечитав его книгу спустя почти пятьдесят лет, я обнаружил вдруг две удивительные вещи.

Во-первых, что в основных своих интенциях книга эта не устарела.

А во-вторых, что теперь меня настораживает ее судьба.

Вернее, это одна и та же вещь. Меня настораживает именно то, что за пятьдесят лет эта книга умудрилась не устареть.

Да, конечно, переменился я сам и на очень многие вещи смотрю сегодня иначе. Но дело не в том, что изменился я. Изменилось время. И то, что когда-то виделось нам, шестидесятникам, вожделенной свободой (а свобода понималась нами как нечто неотделимое от ответственности, от благородства, от романтики, как то, что необходимо для полного развития и раскрытия человеческой личности), все чаще оборачивается вседозволенностью, банальной половой распущенностью и полным обезличиванием. И сегодня я с грустью и недоумением вижу, как то, что, казалось, имело непосредственную связь с истиной, превратилось в «досуг», что из того, что называют теперь «любовью», все больше и больше уходит именно любовь. А грядущая свободная семья, рабски не связанная с деторождением и воспитанием потомства, за которую ратует Юра Рюриков, на наших глазах принимает форму освященного обрядом однополого союза, а в недалеком будущем – глядишь, и союза с любимой кошкой или козой…

Я боюсь за книгу Юры Рюрикова. Боюсь, что сегодняшний читатель может понять ее совершенно превратно.

И все же я рад этой книге. Ее долгой жизни. Я рад тому, что вновь довелось убедиться: вечных рецептов не существует.

Зато есть вечные темы. И к этим вечным темам в первую очередь относятся и любовь, и свобода, и ответственность. И истина. Все то, в чем и пытался разобраться Юрий Рюриков в своих книгах.

Фейербах Л. Избранные философские произведения: В 2 т. М., 1955. Т. 1. С. 460, 579, 590.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 79.

Гегель. Сочинения. М., 1940. Т. XIII. С. 127, 128.

Мечников И. Этюды оптимизма. М., 1964. С. 195.

Эпос о Гильгамеше. М. – Л., 1961. С. 96.

См.: Лирика Древнего Египта. Пер. Анны Ахматовой и Веры Потаповой. Предисловие И. Кацнельсона. М., 1965.

Локвуд Д. Я – абориген. М.: Наука, 1971. С. 95–97.

Речь идет именно об обиходном сознании: оно всегда отличается от творческого сознания, особенно научного, всегда отстает от него. В научном сознании того времени, в том числе у самого Платона, были абстракции, которые явно вырывались за рамки «синкретизма» – смутной нерасчлененности.

Вопросы эстетики. М., 1960. Вып. 3. С. 458.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. С. 346.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. С. 346.

Впрочем, зародыши, первые ростки исторической психологии, появились в последние десятилетия за рубежом.

Привожу классификацию со своими пояснениями и добавлениями. В подходе Д. Ли есть и новизна, и уязвимость, важные находки и упрощенные объяснения, и о главных из них тут будет сказано.

Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1939. С. 427.

Многое тут не совпадает с нынешним отношением к любви, в котором чувствуется сильное, рождавшееся веками влияние запретов. Возможно, поэтому в некоторые переводы Овидия (например, в великолепную элегию VII из третьей книги «Amores») внесены «смягчающие» – искажающие текст – поправки. Переводы эти, кстати, сделаны одним из лучших наших знатоков древней поэзии С. Шервинским, они звучны и ярки, и жаль, что кое-где их точность вынуждена была отступить под напором пуританской «педагогичности».

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21. С. 67.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 7. С. 360.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 5. С. 377–378.

О рыцарской любви Средневековья написано у нас очень много, и в числе лучших – работы А. Н. Веселовского («Женщина и старинные теории любви») и В. Ф. Шишмарева («К истории любовных теорий романского Средневековья»).

Хотя в те времена было течение, которое воспевало и плотскую любовь; оно запечатлено ярче всего в альбах, песнях утренней зари, и в некоторых повестях, где возлюбленной рыцаря чаще всего бывает супруга другого рыцаря.

Год завоевания Прованса северянами.

Камасутра переводится как «Книга любви» (Кама – индийский бог любви, сутра – книга).

У древних индусов телесные искусства были вообще тесно связаны с литературой. Живопись и скульптура их были очень «литературны» – слагались из массы отдельных подробностей, а литература была очень живописна, картинна. Вообще известно, что телесные искусства процветали тогда, когда царило естественное отношение к телу человека; отсюда и огромная роль скульптуры во времена Античности, живописи и скульптуры – в эпоху Возрождения.

Kama Sutra. Toulon, 1959. P. 20.

Гегель. Сочинения. Т. XIII. С.108.

Там же. С. 287.

Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т. 1. С. 200, 201, 202.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2. С. 72.

Танизаки Д. Красота тени // Восточное обозрение. 1939. С. 123.

Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле. М., 1965. С. 24, 31, 32, 35.

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21. С. 6.

Об этом писали многие путешественники прошлого, исследователи Южной Америки, Африки, Океании. Но такие нравы были не только у дикарей, они жили, например, в Спарте времен Ликурга – около трех тысяч лет назад. Плутарх писал о Ликурге: «Он укрепил и закалил девушек упражнениями в беге, борьбе, метании диска и копья… Он приучил их не хуже, чем юношей, нагими принимать участие в торжественных шествиях, плясать и петь при исполнении некоторых священных обрядов на глазах у молодых людей… При этом нагота девушек не заключала в себе ничего дурного, ибо они сохраняли стыдливость и не знали распущенности, напротив, она приучала к простоте, к заботам о здоровье и крепости тела, и женщины усваивали благородный образ мыслей, зная, что и они способны приобщаться к доблести и почету» (Сравнительные жизнеописания. 1961. Т. 1. С. 63, 64). Таким был один из идеалов спартанского воспитания, и в этих девушках-амазонках есть, наверно, какие-то отголоски нравов матриархата, когда мужчины и женщины были равны. Конечно, перенести этот идеал в теперешнюю жизнь вряд ли возможно: слишком разные у нас типы жизни по всей своей социально-психологической конституции. Но все это очень хорошо подтверждает мысли Вересаева.