Владимир Кутырев - Последнее целование. Человек как традиция

Дальнейшая ваша критика человека и гуманизма, призывы похоронить их, есть от(вы)ражение той самой истерии самоуничтожения, которая охватывает сейчас передовое человечество, готовя почву для замены человека сначала зомби, киборгами, а потом просто чем-то любым, хоть «консервной банкой», лишь бы искусственным. Случилось самое страшное, что может случиться: человечество охватывает воля к автогеноциду. В лице своего молодого и наиболее прогрессивного отряда, человек больше не хочет быть человеком. Он хочет превратиться в нечто другое. Жа-ждет роботизации. Идет мировоззренческий отказ от гуманитарной парадигмы, который и есть проявление антропологической катастрофы (М. Мамардашвили), которая ещё недавно мыслилась как нечто чудовищное, а теперь приходит «на голубиных лапках» и всё большим числом людей, в том числе инерционно считающих себя гуманистами, приветствуется. Вы туда же: «стыдно быть человеком», «похоронить труп Человека». А мне, извините, стыдно слушать эту модно-праздную болтовню, по сути, опасные эпатажные глупости. Да успеется, куда торопитесь. В общефилософском плане все это коррелирует, точнее, является частью идеологии постмодернизма, трансформирующегося в трансмодернизм. Метафизическая сущность которых (вместе) – человекофобия. Пост(транс) модернизм в целом есть отражение происходящей на глазах всех, кто хочет видеть, замены естественной, макро, вещно-предметной и живой среды нашего бытия искусственной, информационно-виртуально-коммуникационной, мега (космо) и микро (нано) технологической реальностью.

Хотя отрицать и дискредитировать человека для полной победы над ним недостаточно. Совсем смелые, наиболее последовательные и без(д)умные технократы и эвтанизаторы говорят уже о преодолении жизни на Земле и ликвидации традиционных, исторически возникших на ней любых живых существ как наилучшем способе решения все наших(?), прежде всего, экологических(!?) проблем. Нет человека – нет проблем, это все-таки мало. Не будет живого – тогда и наступит настоящая жизнь. Бессмертная, в соответствии с последними достижениями техники, например, в форме «постчеловека». Идеал транс(ин) новационизма – когда всё существует для того, чтобы скорее исчезнуть, замениться чем-то новым. Потом опять новым. В конце – стать голограммой, без тела и объемов – Ангелы будем! И опять транс в новое. В архангелы? – в дурную бесконечность. Это, собственно говоря, и есть оптимистическая футурология. Утрата всякой мудрости.

В свете подобной последовательной перспективы, ближайшие и любые планы трансгуманистов, «усовершенствовать» человека, а потом чего-то после него, искусственное, являются типичным самообманом. Просто форма самоубийства. Некоторые, правда, это движение к ничто уже «останавливают», превращая в «бесконечные информационные поля» или «разумные ландшафты», где неизбежно непрерывный прогресс почему-то ус-пока(о)ивается. А говорили: «не остановишь». Как видим, можно, останавливают, лишь бы не на человеке и его феноменологическом мире, а чтобы двигаться к смерти. К тому же, если всё информация и разум (бессмертные?), то это – Бог, если всё поля и ландшафты, то это – Материя. Вот вам новейшее историческое воспроизведение вечной метафизической оппозиции.

Я не надеюсь, что «ставших трансгуманистами» можно переубедить. Потому что сознание этих людей уже переформатировано силами «Иного» на бессознательном уровне и никакая логика, призывы к самосохранению им не указ. Если человеком овладела воля к небытию, он будет говорить все что угодно, вплоть до явного абсурда, лишь бы оправдать (само)убийство существующего вида Homo sapiens. Не случайно же то и дело ожидания конца света, его перенос на новые сроки. Потому что он происходит, здесь и сейчас, вполне реально. Не обязательно мгновенно, в дыму и пламени, а – эпоха. Я все-таки книгу назвал «Время Mortido» не зря, потому что новационизм, идеология инновационизма, когда все вещи считаются существующими не для того, чтобы быть, жить, работать, а скорее исчезнуть, замениться другими, более совершенными – это растянутый во времени, непрерывный апокалипсис, фактическая цель переднего края технонауки. Неужели вас не беспокоит, например, уже не тенденция, а начавшееся прямое убийство людей летающими роботами (беспилотниками), прослушивание всех сущих на Земле, которое практикует «Большой демократический брат», без суда и следствия, сам определяя, кто прав или виноват, выбирая, что ему (не) нравится. Что же должно случиться в мире, чтобы так называемые мыслящие люди сбросили с себя морок технического прогресса и хотя бы задумались? Говорят, что у человечества нет идеалов. Неправда, есть: великая цель современной цивилизации, ее передового отряда – конец света, т. е. уничтожить свой феноменологический мир, в котором оно может жить. И заменить себя искусственными интеллектуальными системами. Трансгуманизм – результирующее, концентрированное выражение этой идеологии.

А. Н.: Ваша удачная метафора о том, что человек умер, но ещё не похоронен, даёт последний шанс всем гуманитарным наукам погреть руки на постепенно остывающем трупе. Как вы думаете, каким образом современная гуманитаристика воспользуется этим шансом?

В. К.:Умер, в смысле потерял, теряет способность переживать мир, живет с оскудевшими чувствами (около половины американцев регулярно прибегает к антидепрессантам), механически. Не робот, но уже роботообразный. «Слабый зомби», слабый, что еще не программируемый, с чипами будут уже «сильные зомби». Он пока мыслит, хотя «не в своем уме», без о-сознания, не ради «быть», а ради «иметь» (Э. Фромм) и для «непрерывного роста валового продукта». На Западе, идущем впереди в процессе этой комфортной эвтаназии, появился символически значимый термин: undead. Немертвый. Потому что считать живым такого человека уже нельзя. Похоронит его инновационная гонка постчеловеческих технологий.

Констатация факта: искусственное, виртуальное, микро и мега миры захватывают землю, заставляя массы людей (ах, бедные, недалекие), особенно когда ученые, «греть руки» над собственной смертью и про(ис)поведовать ее. Парадигмальным становится мировоззрение «пост» и «транс». Но не (у) всех. Философы должны быть среди тех, кто выступает за сохранение сущего, спасая хотя бы честь человека как Разумного существа. Проповедовать не универсальный эволюционизм, «трансгресс», а коэволюцию разных форм бытия, полионтизм. Окончательно, свою позицию я резюмирую напоминанием притчи о двух, попавших в горшок с молоком лягушках: одна сложила лапки и утонула, другая, оптимистка, билась и получила масло. Она выпрыгнула. Человеческий род попал в положение отдельного индивида и в норме должен бороться за собственную реализацию бесконечных возможностей бытия, несмотря ни на что и вопреки фаталистической перспективе. Вменять себе свободу.