Николай Волков - Двор русских императоров в его прошлом и настоящем

Ранее чем приступить к историческому исследованию придворных штатов, необходимо принять во внимание – как неподлежащую спору истину, – что если необходимость придворного блеска и устройства двора были сознаваемы и в допетровскую эпоху и, примененные на деле, окружили двор московских царей пышностью древней Византии, т. е. если придворные чины в принципе своего учреждения и не были новостью для Императорского Двора, то, с другой стороны, внешние формы придворных штатов были заимствованы с Запада. Оттуда Великий Петр перенес многое, перенес и дворский уклад. Ошибочно, впрочем, было бы думать, что великий преобразователь России обратился к Западу по внезапно возникшему, чисто личному влечению. История не знает таких неожиданностей. Петр блестяще исполнил свою историческую задачу и проявил силы необычайного гения, сумевшего в краткий срок недолгой жизни, в течение каких-нибудь тридцати шести лет царствования, совершить то, на что людям, менее его одаренным, потребовались бы сотни лет, под руководством многих лиц, но Петр следовал лишь тому движению к Западу, которое зародилось ранее его. Уже в XI веке мы видим, что Ярослав Мудрый женится на дочери шведского короля Олафа – Ингигерде, во св. крещении Ирине, он выдает свою сестру за польского короля Казимира; один из его сыновей, Всеволод, женится на дочери византийского императора Константина Мономаха; другой, Вячеслав, на графине Стад [1], а третий, Игорь, на Гунегунде [2], графине Орламюнде. Его старшая дочь Елизавета выходит замуж за норвежского короля Гарольда, третья, Анастасия, за короля Андрея I Венгерского, а в 1048 году дочь его Анна выходит замуж за французского короля Генриха I. Иоанн IV выражает явное стремление к западной цивилизации и старается посредством брака на английской принцессе войти в союз с Великобританией. Борис Годунов широко отворяет двери дворца своего посланцам западных государей и двери теремов брачному искательству датского королевича. При дворе царя Алексея Михайловича западное просвещение имеет свободный доступ. Ближайший боярин царя Артемий Семенович Матвеев покровительствует иноземцам и вправе зваться одним из первых западников в России. Дочь царя, впоследствии правительница Софья Алексеевна, прикладывает руки к переводу мольеровской комедии, и «Врач поневоле» находит место на подмостках придворного театра, по доброй воле царской семьи. Не чужд был западных веяний и третий царь из Фамилии Романовых – Федор. Сын Алексея, брат Софьи и Феодора, гениальный Петр дерзнул во всех областях общественной, государственной и придворной жизни совершить то, что без него совершилось бы медленно.

Сводя общее положение это к частному вопросу, нас занимающему, должно признать, что учреждение придворных чинов по западным образцам было не только делом личного произволения Петра, а и естественным последствием развития русской жизни. Придворные чины носят у нас названия немецкие по преимуществу, но на учреждение их, несомненно, имел влияние и строй французского двора, который Петр Великий мог наблюдать в свое посещение французского королевства в 1717 году.

В Табели о рангах [3], обнародованной 24 января 1722 года, определены подробно все придворные чины и должности. Рассматривая даже поверхностно названия этих чинов, легко усмотреть, что многие из них вовсе никогда не были жалованы, и даже определить, в чем состояли их обязанности, не представляется в настоящее время возможным. Мы не имеем именных списков придворных чинов времени Петра Великого и Екатерины I. Имена только некоторых из этих лиц сделались достоянием истории. Известно, что Виллим Монс 5был одним из первых камер-юнкеров, назначенных к Государыне, вскоре после публичного объявления (7 марта 1711 года) Петром I о Государыне царице Екатерине Алексеевне, «что она есть истинная Государыня» 6. Служебные обязанности камер-юнкера не были точно определены, в руках его сосредоточивались дела по управлению сел и деревень, состоящих за Государыней; управляющие и приказчики, а также игуменьи тех обителей, которые находились под особым покровительством царицы, в скором времени стали присылать ему отчет по имениям, по монастырям, сметы приходов и расходов. У него просили доклада о тех и других распорядках перед Государыней. Ему поручались принятие на службу в ведомство Государыни разных лиц, суд и расправа не только над ними, но даже разбор дрязгов между монахинями и настоятельницами царицыных пустошей, назначение жалованья, чиновников и служителей Государыни.

На Монсе лежало устройство празднеств и гуляний, до которых такая охотница была Екатерина Алексеевна; он должен был вести корреспонденцию с заграничными поставщиками товаров, ведаться с портными и портнихами Государыни, сопровождал ее за границу, хлопотал во всех ее переездах об удобствах в пути и при остановках по городам 7.

По тем Высочайшим повелениям и другим документам, которые дошли до нас за время царствования Петра I, можно судить, что все придворные чины состояли при императрице, а не при императоре. Двор супруги преобразователя России, по свидетельству современников, не уступал в блеске и величии германским дворам той эпохи, двор же самого Петра отличался необыкновенной простотой. Император довольствовался услугами нескольких денщиков, и доступ к занятию этой скромной, но близкой к царю должности открывался не знатностью рода, а главным образом личными свойствами, обратившими на себя внимание Государя. Что касается до порядка пожалования придворными чинами при Петре I и Екатерине I, то имеется некоторая вероятность предполагать, что пожалование производилось вследствие подачи челобитных (которые в это время подавались и о пожаловании имений и чинов). Так, в 1724 году баронесса Мария Строганова 8подала Петру Великому прошение об определении сына ее ко двору. На прошении этом имеется пометка императора: «Дается чин большому сыну камер-юнкера» 9. Таким же образом, по прошению, был определен в обер-гофмейстеры в 1722 году Матвей Олсуфьев 10с выдачей ему патента. Даже позднее, а именно при Анне Иоанновне, пожалование производилось вследствие прошений: сын герцога Курляндского Бирона Карл Эрнест 11был пожалован, имея от роду 8 лет и 8 месяцев, по письменной просьбе в камергеры. На просьбе этой императрица собственноручно начертала: «Учинить по сему. Анна».

Император Петр II в самый день вступления своего на престол, а именно 6 мая 1727 года, пожаловал тринадцатилетнего сына светлейшего князя Меншикова Александра 12в обер-камергеры, и в конце того же месяца назначил к обрученной невесте своей княжне Марии Александровне Меншиковой обер-гофмейстерину Арсеньеву 13, гофмейстера Арсеньева 14и камергера князя Алексея Голицына 15. Первый придворный штат был составлен гораздо позже. Еще при жизни императрицы Екатерины I действительный хозяин Русского государства и главный распорядитель по двору светлейший князь Александр Данилович Меншиков стоял за составление придворного штата, что видно из переписки его с Главной дворцовой канцелярией 16(Придворной конторы еще не существовало), но ему не удалось окончить начатое дело, и лишь 14 декабря 1727 года, по представлению Остермана 17, утвержден был молодым императором Петром II первый придворный штат 18. По штату этом назначены были гофмейстером князь Алексей Долгоруков 19, с жалованьем в 3000 руб.; восемь камергеров: Степан Лопухин 20, князь Сергей Долгоруков 21, князь Сергей Голицын 22, граф Михаил Головкин 23, князь Иван Долгоруков 24, Петр Балк 25, граф Петр Сапега 26и граф Карл фон Левенвольде 27, с жалованьем по 1396 руб. 20 коп. в год каждому, и семь камер-юнкеров: Василий Поспелов 28, Федот Каменский 29, Федор Лопухин 30, Василий Стрешнев 31, князь Борис Юсупов 32, граф Федор Апраксин 33и князь Никита Трубецкой 34, с жалованьем по 518 руб. 55 коп. в год каждому. Бывшим еще при императрице Екатерине I гофмаршалу Дмитрию Шепелеву 35и шталмейстеру Родиону Кошелеву 36в том же штате назначено жалованье по 1396 руб. 20 коп. в год каждому.