Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

Получив рапорт, митрополит Амвросий распорядился заново освятить церковь и проводить в ней службы, «когда будет потребно», а новую утварь для неё передал в дар из Александро-Невской лавры. Так при графе Г.В. Орлове в 1808 г. домовая церковь в Елагинском дворце зажила новой жизнью.

Следует отметить, что авантюристы из «масонского интернационала» находили у И.П. Елагина всяческое сочувствие. Свидетельством тому является близкое знакомство с итальянским мистиком и авантюристом Алессандро Калиостро (настоящее имя – Бальзамо) во время его посещения Петербурга в начале 1880-х гг. Калиостро неоднократно посещал И.П. Елагина на острове и даже, по некоторым сведениям, жил у него.

Рассказывают, что сразу по прибытии в столицу Калиостро якобы изгнал дьявола из нескольких бесноватых женщин и тем самым вошел в доверие к петербургским масонам, с открытыми ртами слушавших его обещания посредством манипуляций с треугольником, кругом и крестом изготовлять золото пудами. По этой технологии, используя алхимические формулы, Калиостро предполагал сначала ртуть превратить в серебро, а затем серебро в золото. Елагинская ложа, охваченная алчностью, выделила деньги на изыскания в этой туманной области и серьёзно дискредитировала себя после провала затеи. Стали давать сбои и хваленые успехи Калиостро во врачевательстве. Журнал «Русская старина» приводил такой факт из «приключений» графа в России: «Богатая русская дама, наслышавшись о его чудесах, явилась с просьбой спасти маленького сына, лежавшего при смерти. Тот обещал это и потребовал, чтобы ребенок был поручен ему на несколько недель. По прошествии этого времени Калиостро возвратил ребенка совершенно здоровым, получив за это две тысячи. Но можно себе представить себе положение матери, когда она убедилась вскоре, что ей возвращен чужой ребенок».

Так выглядел Елагинский дворец при И.П. Елагине

Дом Елагина на Елагином (Мишином) острове. Чертёж Дж. Кваренги. 1790-е гг.

Екатерина II, узнав о похождениях масона Калиостро в Петербурге, выпустила «Собственноручный указ о высылке шарлатана Калиостро из России», в котором, в частности, говорилось, что если он впредь «въедет в границу, то посажен будет на век в смирительный дом».

Серьёзно стали надоедать императрице и собственные масоны. Шутка ли сказать, в ближайшее окружение императрицы входили видные «каменщики»: ответственный за внешнюю политику и являвшийся воспитателем её сына Павла граф Н.И. Панин, обер-гофмейстер И.П. Елагин, статс-секретарь А.В. Храповицкий, обер-секретарь И.А. Артемьев и другие влиятельные персоны. С определенного момента Екатерина увидела в этом окружении угрозу своему правлению. Неудивительно, что в 1782 г. появляется Указ о запрещении тайных обществ, а Панина, Елагина, Храповицкого и других известных масонских функционеров Екатерина аккуратно отдаляет от себя. Однако репрессии обрушиваются в 1786 г. не на петербургских – слишком связаны они оказались с императрицей, а на московских масонов. Несколько лож закрыли, а их руководителей репрессировали.

И.П. Елагин в конце жизни отдался литературному труду. В 1789 г. начинает работу над «Опытом повествования о России». Собрав с помощью графа А.И. Мусина-Пушкина коллекцию древних рукописей, он тем не менее не достиг сколько-нибудь значимого результата. Своей оригинальной историософской концепции Елагин не имел, а лишь повторил в известной степени взгляды современных ему историков.

Почему же остров всё же остался в истории под названием Елагин? Ведь по-настоящему он преобразился и стал таким, каким мы его знаем, в 1820-е гг., т. е. спустя четверть века после смерти Ивана Елагина. Тут несколько причин. Во-первых, надо отдать ему должное, обер-гофмейстер превратил «топкое болото» (особенно по берегам рек) в место, где худо-бедно можно совершать прогулки. Силами крепостных крестьян И.П. Елагин обнес остров земляным валом высотою около 2 м, по которому проложили дорогу.

Кроме возможности прогулок, дорога-вал, сохранившаяся до наших дней, помогала защищать остров от наводнений. Появились на острове и некоторые атрибуты парка, грот, беседки, аллеи, памятники в честь друзей хозяина, в частности, памятник собрату-масону Панину Пейзаж уже тогда имел вид «английского сада» с тихими аллеями среди болотистого леса. Занимался парком известный садовый мастер Уильям Гульд, им составлен план преобразований, но самая западная часть острова, где позже разместится Стрелка, ещё выглядела дикой.

Немаловажно, что остров превращался при Елагине в «народный сад» – место отдыха всех петербуржцев, а не только любезных знакомых Ивана Порфирьевича. В праздники здесь, по словам М. Пыляева: «…играла музыка, кривлялись паяцы и пускались увеселительные потешные огни», а трактирщик за умеренную плату подносил закуски.

В литературе встречаются утверждения, что живописная сеть внутренних прудов – тоже дело рук И.П. Елагина. Нет, осушением Елагин если и занимался, то в незначительной степени, подобный объём работ был под силу только государственной казне и состоялся лишь при Александре I. Прудов, столь любимых посетителями нынешнего ЦПКиО, при Елагине не существовало, кое-где вырыли водоотводные каналы, но они не связывались между собой и не представляли системы. А вот дворец, увековечивший имя Елагина, был построен. Появился он в 1785 г., авторство приписывают архитектору Джакомо Кваренги, но доподлинно это неизвестно. Во дворце имелся обширный зимний сад, видом напоминавший зимний сад в Таврическом дворце.

С постройкой дворца, т. е. с конца 1780-х гг., словосочетания «Елагин дворец» и «Елагин остров» прочно вошли в лексикон жителя столицы, и, когда архитектор Карл Росси в 1820-х гг. перестроил дворец, почти полностью сохранив старые стены, название менять не стали. Ведь, по сути, осталось то же самое здание, хотя и сильно похорошевшее. Вполне закономерно, что с сохранением имени дворца сохранилось и название острова.

Два человека сыграли в судьбе Елагина острова исключительную роль. Это архитектор Карл Росси (1775–1849) и садовый мастер Джозеф Буш (1760–1838). Не будь их, Елагин остров, можно не сомневаться, выглядел бы достойно – уж кого-кого, а талантливых архитекторов и выписанных из заграницы садовых мастеров в Петербурге начала XIX в. хватало, – однако трудно представить, что кто-либо смог бы сделать из ординарного болотистого острова дельты Невы некое подобие земного рая. К. Росси и Д. Бушу это удалось. Первый не просто построил ещё одну красивую загородную резиденцию для императорских особ, но и сумел при создании дворцово-паркового ансамбля мастерски объединить все виды смежных ремёсел: скульптуру, живопись, «мраморное дело», резьбу и особенно садово-ландшафтное ремесло, связав дворец и парк в единое неразрывное целое. А садовник Буш не просто засадил Елагин остров диковинными растениями и установил скамейки, что вменялось ему прежде всего в обязанность, но буквально перекопал весь остров, значительно увеличив его площадь и создав уникальную внутреннюю водную систему чередующихся прудов и протоков с нависающими над водной гладью мостами. Да к тому же дополнив западную оконечность острова воспетой многими поэтами елагинской Стрелкой.