Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

Овальный белый зал, о котором говорит М. Бок, – главный парадный зал дворца. Первый этаж был весь отдан парадным залам, в каждый из которых можно было попасть из вестибюля. Особым изяществом отличался центральный Овальный зал, окружённый ионическими полуколоннами и кариатидами, поддерживающими купол. По сторонам зала располагаются Малиновая и Голубая гостиные (названы по преобладающему цвету), Столовая, Спальня и Кабинет. Стены одних помещений были отделаны искусственным мрамором различных оттенков, других – затянуты специально вытканным драгоценным шелком.

Елагинский дворец. 1900-е гг.

Элементом украшения Малиновой гостиной являлись четыре двери, две из них ложные, облицованные красным деревом. Двери вообще заслуживают отдельного упоминания: во дворце их почти тридцать, каждая – подлинное произведение искусства. В облицовке дверей использовались ценные породы дерева, тонкая позолоченная резьба, украшения из бронзы… Задаёшься вопросом, как в такой короткий срок, фактически за два года, можно было выполнить столь значительный объём резных работ.

Голубая гостиная по площади равновелика Малиновой, аналогична по конфигурации, и получила своё название по цвету драпировки стен. Она богато украшена цветным камнем, особо выделяются камин, вазы, подставка под часы. Другая комната дворца отделана белым стюком – материалом, внешне похожим на фарфор, поэтому получила название Фарфоровый кабинет.

Исключительную роль в оформлении интерьеров дворца играла живопись. На стенах Фарфорового кабинета А. Виги масляными красками по искусственному мрамору изобразил группы танцующих граций в ярких разноцветных одеждах, цветы и пышные орнаменты, написанные золотом, а на фризе и потолке – резвящихся купидонов. В других парадных помещениях дворца – Малиновой и Голубой гостиных, Спальне и Туалетной – росписи выполнял Д. Скотти. Для него характерны многофигурные композиции: «Триумф Аполлона и Венеры», «Туалет Венеры» и другие мажорные сцены из античной мифологии.

Интерьер Елагинского дворца

Комнаты, расположенные на втором и третьем этажах дворца, отделаны значительно скромнее и проще, чем парадные залы. Для покоев второго этажа главными требованиями являлись не роскошь, а уют. Исключение составила церковь во имя Святителя Николая Чудотворца, располагавшаяся на третьем этаже, которую 22 июля 1822 г. освятил архимандрит Товий. Вероятно, утварь перенесена из существовавшей в старом Елагинском дворце церкви, также освященной во имя Николая Чудотворца в 1808 г.

В основе нового облика церковного помещения – овал, аналогичный по размеру Овальному кабинету первого этажа. Одноярусный иконостас для храма по рисунку зодчего вырезал Фёдор Степанов, иконы написал А. Виги, стюк сделал Я. Щенников. На аналое лежал древний образ святителя Николая, в ризнице хранилась красивая дарохранительница из цветного мрамора. От Марии Фёдоровны в храм перешла «Мадонна с Младенцем», вышитая ею по картине Рафаэля. По заказу императрицы Александры Фёдоровны написана икона «Четыре Рождества», которая почиталась в царской семье.

Воспоминание о церкви в стихах оставил Дмитрий Мережковский, проводивший в детстве лето на Елагином:

Поначалу, во времена Марии Фёдоровны, службы в храме совершались лишь летом, когда вдовствующая императрица выезжала из города. В царствование Николая I, который любил жить во дворце, богослужением и парадом отмечались и другие дни, в частности 5 сентября, день св. Елизаветы – праздник Кавалергардского полка, стоявшего в Новой Деревне. Начиная с середины XIX в. на службу в храм по воскресеньям приходили дачники из окрестных мест, что и запечатлел в стихах Мережковский.

После национализации в 1918 г. во дворце разместился Музей истории и быта. Его коллекцию не только сохраняли, но и пополняли предметами из дач Каменного острова. Однако в 1929 г. музей закрыли, коллекцию разорили, некоторые произведения передали в фонды Эрмитажа и Русского музея, а часть в погоне за иностранной валютой продали за границу. Некоторое время в здании Елагинского дворца размещался филиал Института растениеводства Академии наук СССР. После выселения Института дворец использовался в санаторно-профилактических целях, здесь действовал однодневный дом отдыха трудящихся.

Во время блокады Ленинграда окрестности дворца подвергались массивным обстрелам. Целью фашистской артиллерии являлась воинская часть, находившаяся неподалёку. 16 января 1942 г. два снаряда пробили кровлю и перекрытия; разорвавшись в подвале, они разрушили вестибюль, вызвав сильный пожар. В холодную зиму 1942 г. во дворце располагались ополченцы, они отапливали помещения дровами, именно по этой причине снаряд вызвал сильнейший пожар. Из-за пожара и произошли основные разрушения – от огня и высокой температуры рухнули кровля и чердачные перекрытия. Наборный паркет, рельефы статуй, деревянные двери – почти всё уничтожило пламя. Сохранился лишь каменный остов здания, внутренние капитальные перекрытия, кое-какие двери и немного паркета.

Но и это пошло в дело. Вот что вспоминает Н. Мохова-Лосева, мать которой в дни блокады работала на Елагином: «Из недогоревших кусков драгоценного дворцового паркета и стенных панелей с гипсовой лепкой и росписью мама построила себе хижину на террасе южной лестницы. Для устойчивости хибарка был прислонена к гигантской мраморной вазе, в которой прежде разводились цветущие однолетки. В этом строеньице мы с ней прожили всё лето, лишь изредка посещая наше жилье на Крестовском…»

Из цитаты ясно, что к концу войны даже то, что не догорело во дворце в 1942 г., было использовано квартировавшими здесь красноармейцами и работниками импровизированных огородов.

До 1946 г. дворец простоял, открытый силам природы: снегу, дождям, сырости. У властей вызывало сомнение, можно и, главное, стоит ли возрождать столь сильно разрушенный памятник архитектуры. Лишь после того, как в 1946 г. архитектор В.М. Савков произвел фиксацию уцелевших деталей интерьера, а научный сотрудник инспекции по охране памятников А.Н. Петров на основании поднятых архивных данных доказал, что дворец восстановить можно, было принято решение начинать работы. Разработку проекта восстановления поручили М.М. Плотникову, который, изучив чертежи К. Росси и дворцовые описи, к 1952 г. закончил проектные работы. Сами восстановительные работы провели, учитывая их сложность, за относительно короткое время, с 1952 по 1960 г.