Альберто Мангуэль - История чтения

Что касается меня, то, когда я вижу кого-то читающим, в моем мозгу возникает странная метонимия, где личность читателя окрашивается книгой и тем местом, где ее читают. Кажется, вполне естественным, что Александр Великий, который в сознании современного читателя существует где- то в едином мифологическом пространстве с гомеровскими героями, всегда возил с собой «Илиаду» и «Одиссею». [514] Plutarch, «On the Fortune of Alexander», 327: 4, in Moralia, Vol., ed. Frank Cole Babbitt (Cambridge, Mass., & London, 1972). Also Plutarch «Life of Alexander», VII, and XXVI, in The Parallel Lives, ed. B. Perrin (Cambridge Mass & London, 1970). Мне бы хотелось узнать, какую книгу читал Гамлет, когда отмахнулся от вопроса Полония «Что вы читаете, мой лорд?», ответив: «Слова, слова, слова»; это могло бы пролить свет на загадочный характер принца. [515] Act I. сцена II. Джордж Штайнер предположил, что эта книга «Эссе Моитеня» в переводе Флорио («Le trope du livre-monde dans Shakespeare» // Конференция Bibliothèque Nationale, Paris, Mar. 23, 1995). Священник, уберегший «Тиранта Белого» Жуанота Мартуреля от пламени, в котором он и цирюльник решили спалить библиотеку безумного Дон-Кихота , [516] Miguel de Cervantes, Don Quixote, ed. Cel’ina S. de’Cortazar & Isaias Lerner (Buenos Aires, 1969), I: 6. спас для дальнейших поколений великолепный рыцарский роман; точно зная, какую именно книгу читал Дон-Кихот, мы можем попытаться понять тот мир, который так очаровал Рыцаря печального образа, — читая ее, мы и сами можем на мгновение превратиться в Дон-Кихота.

Иногда процесс идет в обратном порядке, и наше суждение о книге возникает из нашего отношения к ее читателям: «Обычно я читал его при свете свечи или даже при лунном свете с помощью большой лупы», — сказал Адольф Гитлер о писателе Карле Мае [517] Martin Bormann, Hitler’s Table Talk, intr. by Hugh Trevor-Roper (London, 1953). . И таким образом уготовил автору «Сокровища серебряного озера» и других романов о Диком Западе, ту же судьбу, что и Рихарду Вагнеру, музыка которого много лет не исполнялась в Израиле только потому, что нравилась Гитлеру.

В первые месяцы джихада, объявленного Салману Рушди, когда достоянием гласности стал тот факт, что автору могут угрожать смертью за написание романа, американский тележурналист Джон Иннес клал «Сатанинские стихи» на свой стол каждый раз, когда по какому-либо вопросу выступал на телевидении. Он ни словом не упоминал о книге, о Рушди или об аятолле, но роман, лежащий у его локтя, красноречиво свидетельствовал о солидарности журналиста с его автором.

В магазинчике канцелярских товаров на углу у моего дома в Буэнос-Айресе всегда был большой выбор детских книг. В то время (и до сих пор) я обожал блокноты (в Аргентине на их обложках обычно печатают портреты национальных героев, а иногда прилагался еще и листочек с наклейками, на которых обычно изображались батальные сцены или картины живой природы) и часто торчал в магазине. Канцелярские товары были в передней части магазина; сзади стояли ряды книг. Там были огромные иллюстрированные книги серии «Editorial Abril», с большими буквами и яркими картинками, написанные для маленьких детей Констанцио С. Вигилем (кстати, после его смерти оказалось, что он собрал одну из самых больших коллекций порнографической литературы в Латинской Америке). Там были (я уже упоминал об этом) книжки из серии «Робин Гуд» в желтых обложках. И были еще книги в картонных обложках розового и зеленого цвета. В зеленую серию входили сказания о короле Артуре, ужасные испанские переводы серии детских книг «Просто Уильям» про мальчика по имени Уильям Браун, «Три мушкетера», рассказы о животных Горацио Квироги. В розовой серии были романы Луизы Мэй Олкотт, «Хижина дяди Тома», рассказы графини де Сепор, вся сага о девочке Хейди. Одна из моих двоюродных сестер любила читать (позже, как-то летом, я позаимствовал у нее «Черные очки» Джона Диксона Карра и с того момента и на всю оставшуюся жизнь стал поклонником детективов), и мы оба читали пиратские истории Сальгари в желтой обложке. Иногда она брала у меня книжки «Просто Уильям» из зеленой серии. Но розовая серия, которую она вполне безнаказанно читала, была (тогда, в возрасте десяти лет, я знал это совершенно точно) закрыта для меня. Ее обложки были предупреждением, ярче любого светофора они говорили мне, что такие книги мальчики не читают. Это для девочек.

Представление о том, что некоторые книги предназначены только для глаз определенных групп, древнее, как сама литература. Некоторые ученые, например, предполагают, что, в то время как эпические греческие поэмы и пьесы предназначались преимущественно для мужской аудитории, ранняя греческая проза была обращена именно к женщинам [518] Thoas Hägg, The Novel in Antiquity, English ed. (Berkeley & Los Angeles, 1983). .

Хотя Платон и писал, что его идеальное республиканское образование будет обязательным как для мальчиков, так и для девочек [519] Plato, Laws, ed. Rev. R. G. Bury (Cambridge, Mass., & London, 1949), VII, 804 B-e. , один из его учеников, Теофраст, возражал, говоря, что женщин следует учить лишь тому, что необходимо для ведения домашнего хозяйства, потому что излишнее образование «превращает женщину в ленивую, вздорную сплетницу». Поскольку среди греческих женщин грамотных было мало (хотя и предполагают, что гетеры все до одной знали грамоту) [520] William V. Harris, Ancient Literacy (Cambridge, Mass., 1989). , образованные рабы читали им вслух. Изысканность авторского языка и сравнительно небольшое количество сохранившихся фрагментов, по мнению историка Уильяма В. Харриса, позволяют предположить, что романы эти предназначались для легкого чтения ограниченного круга образованных женщин [521] William V. Harris, Ancient Literacy (Cambridge, Mass., 1989). .

Темой этих произведений были любовь и приключения; герой и героиня всегда были молодыми, красивыми и благородными; их преследовали несчастья, но конец всегда был счастливым; они верили в богов и хранили целомудрие (по крайней мере, героиня) [522] Reardon, Collected Ancient Greek Novels. . Автор одного из самых ранних греческих романов, который сохранился целиком, живший в самом начале христианской эры [523] C. Ruiz Montero, «Una observación para la cronología de Cariton de Afrodisias», in Estudios Clasicos 24 (Madrid, 1980). , в первых же двух строках представлялся и описывал тему романа: «Имя мое Харитон из Афродизии [город в Малой Азии], и служу я у законника Афинагора. Хочу я рассказать вам о любовной истории, случившейся в Сиракузах». «Любовная история» pathos erotikon : с самых первых строк книга, предназначенная для женщин, была связана с тем, что сегодня мы называем любовной романтикой. Читая эту «дозволенную» литературу в период от патриархального общества Греции I века до Византии XII века (когда были написаны последние из этих романов), женщины, очевидно, пытались с помощью этой литературной кашицы хоть как-то стимулировать свой интеллект: в трудностях, опасностях и страданиях любовных пар женщины иногда неожиданно обнаруживали пищу для ума. Века спустя, будучи ребенком и читая рыцарские романы (которые, возможно, стали преемниками романов греческих), святая Тереза нашла там множество мыслей, которые она впоследствии развивала в своей религиозной прозе. «Я привыкла читать их, и этот малый проступок побуждал меня с большей охотой браться за другие дела. Я только и хотела днем и ночью в тайне от отца проводить время за этим бессмысленным занятием. Я была так захвачена им, что уже думала, что не могу чувствовать себя счастливой, если у меня не будет книги, чтобы почитать» [524] Santa Teresa de Jesus, Libra de la Vida, II: 1, in Obras Completas, Biblioteca de Autores Cristianos (Madrid, 1967). . Возможно, это занятие и казалось бессмысленным, хотя рассказы Маргариты Наваррской, «Принцесса Клевская» мадам де Лафайет и произведения сестер Бронте и Джейн Остин явно многим обязаны чтению романов. Как отмечает английский критик Кейт Флинт, эти книги не только дают своим читательницам возможность время от времени «предаться ничегонеделанию, вкусив наркотик литературы. Что гораздо важнее, они позволяют ей почувствовать себя личностью и осознать, что она не одинока» [525] Kate Flint, The Woman Reader, 1837–1914 (Oxford, 1993). . Женщины-читательницы издревле находили способы подчинять себе материал, который ставило на их книжные полки общество.