Зина Гимпелевич - Василь Быков: Книги и судьба

ВБ: Это не точно биографическая повесть, но некоторые события и фон взяты из действительности.

ЗГ : А Франя? Она из реальной жизни?

ВБ: Была девушка с похожей судьбой… но на самом деле все было далеко не так. Во-первых, мы не были влюблены, да и в реальности история была другой. Было очень много таких девушек, как Франя, по всей Австрии и Германии. Большинство из них жили в трудовых лагерях. Некоторые сами приехали добровольцами в Германию, но большая часть их была насильно привезена. С другой стороны, мы были уверены, что все они были захвачены в плен и посланы выполнять трудовую повинность в качестве рабов своими врагами, немцами, Вот однажды, когда мы уже были в Австрии, мы с другом пошли искать место, где бы мы могли расквартироваться. Так, на берегу речки, неподалеку от артиллерийской батареи, находилась двухэтажная вилла, весьма подходящая — внешне приличная и, знаете, такая славная, типичная для Австрии того времени. Ну мы и направились туда в надежде поживиться, так как были еще и ужасно голодны. Мы знали, что в последние дни войны у австрийцев самих было негусто… Я расскажу позже вам реальную историю, случившуюся со мной в последний день войны. Так вот, все было закрыто, и мы стали стучать в дверь. Когда дверь распахнулась, на пороге стояла молодая девушка, которая спросила нас по-русски: «Что вам нужно?» Мы опешили. «А ты кто?» — спросили мы, придя в себя. «Я здесь живу, — ответила она уверенно, — с семьей доктора, скажем, N (я забыл имя)». — «И что ты здесь делаешь?» — мы с другом не могли никак оправиться от изумления. Она сказала, что работает здесь и что она родом из Липецка. Мы попытались войти внутрь дома, но она отказалась впустить нас. Мы стали настаивать и, надо признаться, грубить. Тут она начала умолять нас, уверяя, что люди, на которых она работает, очень хорошие, что это старая, беспомощная и безобидная супружеская пара. Мол, хозяин — какой-то ученый, всемирно известный профессор, ну и т. д. Короче говоря, несмотря на то что девушка была всего лишь домашней прислугой, она пыталась защитить от нас своих хозяев, как если бы они были ее родителями. Мы не знали, что и подумать тогда… Так или иначе, часть этих эмоций и чувств я постарался передать в сюжете «Полюби меня, солдатик».

Итак, служанка Франя и лейтенант Змитрок Барэйка. Лейтенант — типичный герой Быкова: родился в деревне, в крестьянской семье, и дальше его жизненный и военный путь практически повторяет биографию автора: село — учеба — фронт — военное училище — фронт. Возможно, его внутренний мир несколько красноречивее и богаче, чем у некоторых его предшественников, поэтому ему отведена роль повествователя.

У Франи иная судьба. Ее отец был главой минского НКВД и близким другом легендарного Феликса Дзержинского, учредившего в 1917-м первые, еще ленинские (с Лениным ее отец тоже был дружен) карательные органы — ЧК. Как и многие другие работники органов, отец Франи был арестован и расстрелян своими бывшими приспешниками в 1938-м. Мать Франи, публично отказавшаяся от мужа, тайно призналась дочери, что вынуждена была это сделать, боясь за свою и ее жизнь. Когда началась война, мать Франи, коммунистка, связанная с подпольем, была схвачена при выполнении задания, повешена гестаповцами и белорусской полицией. Франю сначала спрятали в городе, потом в деревне, откуда она переправилась в партизанский отряд. Быков не пожалел реалистических красок, чтобы устами Франи описать дикие нравы, царившие в отряде, откуда ей едва удалось унести ноги, чтобы спастись от неминуемой гибели. Опасаясь, что партизаны будут мстить ей за побег, Франя согласилась подменить дальнюю родственницу, которую должны были увезти в Германию на трудовую повинность. После того как она вместе с теми, кому удалось пережить дорогу в вагонах для скота, вышла на перрон, судьба неожиданно улыбнулась ей. Вместо того чтобы, как многие другие, погибнуть в подземных химических заводах гитлеровской военной промышленности, она попала на работу служанкой в очень славную семью: прямо на перроне армейский офицер выбрал ее в качестве помощницы для своих престарелых родителей. Там, в семье старого профессора доктора Шарффа и его жены Сабины, Франя прожила несколько спокойных лет. Старики, которые сразу стали по-доброму относиться к ней, привыкли к девушке и приняли ее в семью как дочь после смерти на фронте единственного сына.

Вот такую девушку встречает лейтенант Змитрок Барэйка, занимаясь поисками места для постоя в последний, как оказалось, день войны. Молодые люди узнают, что они не только земляки-белорусы, но родились и выросли недалеко друг от друга. Между ними проскакивает искра — и вот они уже без памяти влюблены друг в друга.

Как видим, тому, что было в реальности, соответствует только завязка, Дальше писатель дает волю фантазии, мыслям, знанию и опыту, по-своему типизируя характеры и ситуации. Фамилию Франи читатель никогда не узнает — как нам видится, за таким решением автора стоят как минимум два художественно оправданных соображения: первое — это то, что герою Быкова, впервые охваченному любовью, не до фамилий, и второе — что за судьбой Франи стоят судьбы многих тысяч девушек, угнанных фашистами в Германию или приехавших туда добровольно в поисках работы и лучшей жизни.

Быков не был бы Быковым, если бы несчастья Франи кончились партизанским отрядом и изнуряющей дорогой в Германию. И если бы в «последний день войны и в первый день победы» для его героев началась бы розовая и безмятежная жизнь. Встреча с Змитроком Барэйкой для нее оказалась прощальной улыбкой фортуны. Первый день победы обернулся последним днем жизни. Она была изнасилована и убита воинами Советской армии. Эти же люди прикончили беспомощную чету Шарффов, которые, видимо, пытались защитить свою Франю. Все это произошло после того, как Змитрок и Франя признались друг другу в любви и расстались, так как взвод Барэйки получил приказ передислоцироваться.

Читатель до конца не узнает, кто ответствен за убийство Франи. Возможно, это наглый сержант, с которым Барэйка сцепился по поводу расквартирования своих солдат: сержант тоже облюбовал эту виллу. А возможно — армейские карательные органы, смершевцы, получившие в конце войны название контрразведчиков, которым полагалось «бдеть» и в отношении лейтенанта из столь долго оккупированной Белоруссии, и этой непонятной то ли пленной, то ли перебежчицы.

За все время работы в литературе у Быкова не нашлось ни одного доброго слова в адрес «политических работников фронта», наоборот, он прямо говорил об их преступлениях (вспомним героев «Мертвым не больно»). Эта позиция с годами только крепла и все резче обозначалась в его художественных работах и в журналистско-гражданской деятельности. Эссе «Война и победа», поставленное в книге перед романом, — одно из самых ярких и убедительных исследований военного времени, принадлежащих перу очевидца и мыслителя [341]. В этом эссе Быков еще раз подчеркивает пагубную роль политорганов на всех уровнях армии. «На период фронтового затишья выпадала особая активность политорганов. В это время в окопах появлялись малознакомые, чисто выбритые, со скрипучими портупеями майоры и подполковники, которые заводили с солдатами теплые, „задушевные“ разговоры»: